Затрещав, бочка ощетинилась пятком едва заметных игл. Следом в ее боку появился пяток дыр.
– А дерьмо! – раздался раздосадованный голос откуда-то снизу.
Не вижу!
Пробежал пару метров к лежащим между кораблем и навесам тряпкам… и провалился сквозь землю, при падении инстинктивно выпустив короткую очередь. Летящая навстречу пыльная темнота ответила громким мучительным стоном, ботинки ударились в знакомую округлость и я резко ударил ногой, с хрустом ломая висок. Отшвырнув ногой дробовик от дрожащей руки, шагнул вперед, в то время как по склону за мной съезжали и скатывались остальные.
Яма.
Что-то вроде накрытой тентами и обжитой расщелины. Вырезанное в стене спальное место с мертвым стариком. Самодельная тумбочка. Табуретка с вяжущей на спицах бабулей. Убитый мной – он лежал на склоне и выжидал. Отличная позиция. Если бы не бочка…
– Бабушка – Каппа шагнул к старушке, наклонился – Тебя не…
– Вяжу, милок, вяжу – отстраненно кивнула старушка и, приподняв связанную серую какую-то хрень, примерила ее к плечам мечника – Ну вот… еще пара петелек… и будет тебе саван, сучонок! – выронив связанное, она молниеносным движением вбила спицы. Одну в лицо, другую в шею. Первая пробила щеку, прошла сквозь рот и вышла через другую щеку. Вторая скользнула по шейной защите, уйдя в сторону. Яростно ощерившись, бабка ударила еще раз, вбив острие под наплечник и точно угодив по мясной мякоти. Все заняло секунду. Каппа дернул дробовик, но он стоял слишком близко и не смог сразу развернуть стволы.
Зато я успел. Отстрелив бабке башку, я глянул на шипящего от боли азиата, выдирающего из щеки спицу, и тяжело вздохнул:
– Дебил!
– Согласен – сплевывая кровь и красные ошметки разодранной десны, кивнул мечник – Сука…
– И спицы наверняка отравлены – буркнул я, разворачиваясь – Вперед! Че вы замерли в фыркающем восторге как член, впервые попавший в вагину?! Вперед!
Первым пойдя на штурм противоположного склона, взлетел по вырезанным в земле ступенькам, на миг задержался на уровне земли и выскочил, спеша на не прекращающиеся звуки стрельбы. У нас не так много боеприпасов с собой. Мы выходили на патруль и на небольшую тренировку. Но не были готовы к войне.
Перепрыгнув несколько мохнатых дохляков, едва не споткнулся о хрипящую гусеницу с человеческим лицом плющимся зеленой слизью и десятками изломанных и перебитых картечью ручонок, свисающих с пробитого уродливого тела. Я не тронул. Злой Каппа прострелил гусенице башку несмотря на ее шипящие слова:
– Я славная сладкая де…
– Аптечка сработала! – выдохнул мечник мне в спину – Спицы все же…
– Не время!
– Понял!
Мы успели вовремя. Семь рыл. Я посчитал автоматически. Три гоблина. Четыре зверолюда. И эти куда менее крупны, облачены в экипировку, неплохо вооружены, у ног лежат раздутые рюкзаки, в руках дробовики и винтовки. Они спрятались за наваленным неподалеку от линии прибоя ржавым металлом опутанным тросом и явно готовящимся к отгрузке в морские глубины. Мои засели в жиденьких кустах чуть ниже и изредка били о металл чужого укрытия пулями, вежливо спрашивая разрешения войти. Молодцы. Экономят. Ждут. А эти дебилы, привольно спрятавшись и не забывая поглядывать на нависающий над ними корабль, откуда тоже доносилась редкая стрельба, чувствовали себя очень привольно.
И зря. Я перечеркнул всю тупую компашку несколькими короткими очередями. Добавил пару одиночных, угомоняя самых ретивых и живучих. Еще не все подохли, но их оставил мясу, с намеком зыркнув на Каппу.