— А можно не пить? — робко спросил Рома.
— Можно, — кивнул я, выпил и закусил огурцом.
Хорошо пошло. Главное до двухсот очков не доводить, а то потеряю даже то немногое, что непосильным трудом нажил. Класс «Алкоголик» — то ещё днище...
— Можно, — повторил я. — Вали на все четыре стороны и можешь хоть общество трезвости открыть. А тут у меня требования строгие...
Я осекся. А чего я с ним, собственно, вообще время теряю? Настало время задать главный вопрос, который я задаю всем новичкам:
— Музыку любишь?
— В смысле? — захлопал глазами Рома. — Ну, как бы, да.
— Чего слушал?
— Ну, типа... Ну, там, Моргенштерна, Окси.
— Рэпняк? — уточнил я.
— Ну! — кивнул Рома.
— Да что ж мне не везёт-то так? — повторил я риторический вопрос и, взяв бутылку, встал из-за стола. — Братва! Эй, парни! Убейте это.
— Погоди, стой, слышь, э! — засуетился Рома, но я повернулся к нему спиной. Прошёл сквозь оживлённую толпу накачивающихся пивом завсегдатаев.
Сзади уже слышались звуки начинающегося мордобоя — мои бравые вышибалы вняли приказу. Остальные явно подключатся, опять разнесут всё к херам. А мне-то что? Кабак один чёрт к следующему вечеру будет как новенький. Такое вот идиотское место, впрочем, конкретно тут я не в претензии.
***
Закрывшись наверху, в своей комнате, я сделал пару глотков прямо из горлышка, чисто чтобы унять пламя лютого гнева, разгоревшееся у меня в груди. Моргенштерн! Окси! У меня что, над дверью табличка «приют долбоклюев»? Надо будет утром выйти, проверить. Сандра тоже, зараза. Просил же школоту не присылать. Вот хрен ей на этой неделе, а не десять монет! Чем так помогать — лучше бы мешала.
Да понял я, понял! Щас распределим, щас всё ровно будет. Где тут моя гитарка? Ну, давай, подруга шестиструнная, рвани из самого сердца, чтоб слеза прошибла!
Я сел с гитарой на кровать. Пальцы бегали по струнам, извлекая печальные звуки.