— Понял, — сказал тот, задумчиво глядя в потолок.
— Что ты понял?
— Что с друзьями веселее.
— Правильно. — Я закрыл книгу и спрятал её от греха подальше в инвентарь. — Всё, спи, щегол. Услышишь, как трое бухих отморозков внизу лабают что-то невразумительное — это будильник.
— Спокойного времени суток, — пробормотал Колян и уснул.
Я вышел, качая головой. Что я делаю с головой пацана? Франкенштейн — тот хотя бы отдуплял, что делает, и то в итоге обосрался от ужаса. А мне по коду даже возможности обосраться не дадут. О чём я вообще рассуждаю? Голова моя... Надо поспать.
Отыскав свободную комнату по душе, я остановился и задумчиво изрёк матное слово. Опять добряк Мёрдок позаботился обо всех, кроме себя. Сколотил Коляну кровать — и ушёл. Куда ушёл? Уже и не помню, но, видать, дело было важное. А сам-то? А себе?! На полу опять спать? Щас! Рома со своей секс-куклой, значит, царское ложе делят, а я буду в уголке, плащиком накрываться?
— Рома! — громким шёпотом позвал я, настойчиво тряся юниора за плечо. — Ромыч! Слышь? Дрова где? Ром, дрова отдай!
— Чё? — промычал Рома, еле раздирая шары. До скольки ж они е**ися-то? Эх, молодо-зелено...
— Дрова, говорю отдай! — сказал я чуть громче. — И железо — ну, всю х**ню. И ткани давай.
— Медс, ты не можешь подождать? — зевнул Рома.
— Нихрена не могу, спать охота.
— А без дров не спится?
— Видишь же — никак.
— Б**дь...
Рома кое-как перекинул мне все ресурсы.
— Ништяк, братуха! — хлопнул я его по плечу. — Вы, это... Если утренний перепихон устроите — того...
— Чё, тебя позвать?
— Да не! Я м-ж-м не уважаю, хрень какая-то. В смысле, потише будьте. Не как ночью. Там ребёнок за стеной. Осознал?