Время ещё на это всё трачу, эх...
Я сбежал по лестнице вниз. Иствуд кубарем скатился вслед за мной.
— Ромул! — заорал он. — Ромул, собирайся!
— Чё те надо, аниме? — грустно огрызнулся Рома. Он всё так же сидел за установкой посреди беспорядочно ужратых тел.
— Мне нужно, чтобы ты прекратил скулить из-за своей секс-куклы и вспомнил, какой рукой берутся за конец! Тьфу! Не то... Вспомнил, откуда достаётся револьвер... Нет. Каким концом...
— Лицом к лицу конца не увидать, — подхватил я. — Ром, уложи его куда-нибудь. Разрешаю немножечко отп**дить.
— Ровно в полдень! — заорал Иствуд.
Рома, уже подорвавшийся было исполнять приказ, замер. Я тоже остановился — на пороге.
— Чего? Какой полдень? Ночь на дворе, окстись, алкашина!
Я, прищурившись, оценил «алкашку» Иствуда. Пф, всего-то — на четверть поднялась. Вот что значит — молодость. Ну ничего, месяца через три-четыре регулярных загулов у него эта синяя полосочка с полустопки будет до сотни разгоняться.
Иствуд, свирепо сопя, подвалил ко мне, положил руку на плечо и заглянул в глаза.
— «Ровно в полдень», — сказал он. — Гэри, мать его, Купер. Все отвернулись. Все зассали. Он один не зассал, один встал против отряда головорезов и — победил. Я пришёл сюда не для того, чтобы эта история повторилась. И я помню, каким концом держать ствол. Потому что...
— Чё там? — Рома подошёл к нам, полностью одетый, и помахал невесть откуда взявшимся мечом. — П**дячек кому-то вломить надо, или чё?
TRACK_68
К Миллеру пришлось пробираться огородами. Чтобы случайно не напороться на ратушу. Потому что если бы Мудайкл увидел меня раньше времени — мне было бы нечем его п**дить.
— Слышь, Мёрдок, а чё за тема-то? — спросил трезвый грустный Рома, шагая вслед за нами с Иствудом. Меня гнала вперёд злость, Иствуда — выжратые литры алкоголя.
На улице было пустынно. Народ как чуял, что ночь особенная — расползлись по норам и дрыхли. Только луна освещала кварталы.
— Да есть там один, — поморщился я.
Не отстанут ведь...
— Чё сделал?