Спустя какое-то время я действительно чувствую, что это действует: тошнота отступает, я снова могу спокойно дышать. Но отнюдь не из-за того, что он повторяет эти слова будто мантру. И не из-за того, что теперь, когда он всех от нас отогнал и заставил обходить по дуге, я начинаю улавливать свежий воздух.
А потому, что он очень близко и вместе с глотками свежего воздуха я втягиваю в себя запах его парфюма.
Терпкий, чуть горьковатый – ноты смешаны, я не могу уловить их отчетливо. Но с каждым новым вдохом мне становится легче.
– Как ты?
Кивнув, разворачиваюсь.
Утыкаюсь носом в его футболку. И понимаю, что нужно было сразу так сделать. Так горьковатые ноты ощущаются четче, дурнота отступает быстрее.
Исключительно в лечебных целях поднимаю голову вверх. Глубокий вдох. И еще один. Тянусь еще выше: а здесь нотный ансамбль отличается. Я практически не чувствую горечи, и ощущения странные, как с вкусной водой, когда не можешь напиться. И ты делаешь глоток за глотком, и…
– Мы уже можем пройти? – раздается чье-то блеянье рядом.
Открыв глаза, удивленно смотрю на какого-то хилого парня, который мнется ниже на лестнице.
– Или уточните, как долго вы еще будете зажиматься, – я пойду покурю, – несмело предлагает альтернативу он.
И тут до меня доходит…
Я не просто прижимаюсь к Луке. Не просто вожу носом по его шее. Я обнюхиваю его! А он вместо того, чтобы указать мне на это или хотя бы что-то спросить… склонился, чтобы я могла это сделать!
– Прости, – поспешно отодвигаюсь.
– Курить или нет? – настаивает на ответе нетерпеливый.
Проигнорировав его, Лука участливо спрашивает:
– Тебе лучше?
– Да, спасибо.
– Если не передумал, можешь травиться, – взглянув на паренька, отвечает Лука.
Снова берет меня за руку, и мы продолжаем шествие в клинику. Шествие, потому что за нами теперь тянется вереница из тех, кому пришлось подождать.