Я, два вампира и дракон

– Я член совета. И ты говоришь мне обо всем этом только сейчас? В Серените бывало разное, но такого произвола, как сейчас, не припомню.

– А вы предлагаете разбалтывать все всем подряд, чтобы это точно дошло до Дитриха? – не стерпела я. – Колесничие взяли Козимо и средь бела дня приезжали в деревню, размахивая оружием. Это сила, с которой нужно считаться. И они, извините, угрожают мне смертью. Понимаю, что у вас тут борьба за власть, но уверяю, я на нее не претендую, поэтому она от вас никуда не денется. Может, лучше делом займемся, пока нас всех не проткнули осиновыми кольями и не сожгли на кострах инквизиции?

Тереза собиралась что-то возразить, но не успела. Над нами мелькнула огромная тень, загородившая звезды. Листья деревьев и жасмина зашуршали от внезапного порыва ветра. Недалеко от нас в воздухе кувыркнулся дракон, тяжело приземлившийся на газон уже в облике человека.

Драган выпрямился. Одежда на нем отсутствовала, но желания улыбнуться не возникло ни у кого. Вид у парня был серьезным.

– Ребят, вы бы тут поскорее свои дела делали. У дома Беатриче какой-то шум, и он мне не нравится.

– А охрана, которую обещал Лоренцо, на месте? – спросила я.

– Да, я видел его вампиров у стен. Но вам бы все равно пошевелиться. Я дальше полечу, сверху от меня будет больше пользы.

– Постой! – нервно окликнула Сибилла. – У деревни никого не видно?

– Ты имеешь в виду, не подбираются ли к нам колесничие? – Драган покачал головой. – Черт его знает. У меня драконье зрение, а не рентгеновское. Если они пользуются ведьмовскими скрывающими амулетами, я подонков не увижу, даже если они будут стоять прямо у меня под носом.

Вот так успокоил…

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарила я.

Кивнув, он гибко изогнулся, как кошка, падающая на землю четырьмя лапами. В темноте сверкнули мускулистые загорелые плечи, прямо на глазах покрывающиеся изумрудной чешуей. На фоне замка распахнулись огромные крылья. Толчок воздуха – и дракон взмыл под звездное небо, как назло, погасив нам несколько свечей.

Драган навел страху, но у этого был один большой и несомненный плюс: больше никто не спорил и не тормозил. Костя вытащил заготовку для нового договора с духом замка. Сибилла принялась замешивать мазь с тройной интенсивностью. Даже Тереза ограничилась продолжительным взглядом, который намекал: «Потом мы с тобой это еще обсудим», и вернулась к подготовке ритуала.

Я помогала остальным: чертила колдовские символы на земле, зажигала курильницу с травами. И я первая же нарушила свою просьбу поторопиться.

Джеронимо весь последний час царапался в мысленные барьеры, как проклятый. Я привычно закрывалась, поднимала стены еще выше, зажмурившись, с помощью зрения замкового духа искала золотистую нить – след присутствия отдаленного родственника, чтобы отрезать ее и отбросить Джеронимо обратно.

Однако сегодня надоедливый итальянец изменил тактику. Чем дальше, тем сильнее становилось впечатление, что он пытается не перехватить управление замком, а просто меня вымотать. Как будто паразит что-то знал о ритуале и тянул время.

В придачу ко всему шум от дома Беатриче становился все громче, мешая сосредоточиться. Ореада жила по соседству с замком, настолько близко, что из беседки мы могли слышать голоса, бурно и выразительно ругающиеся на итальянском. Понимай я хоть слово, лучше бы представляла, что происходит. Увы, все, кто мог перевести для меня, оказались слишком заняты.

Похоже, что сегодня вообще был не день Бэкхема, то есть не день подготовки ритуала. Скоро у нас появилась новая помеха, от которой не вышло бы избавиться, просто послав ее к чертям: Лоренцо собственной персоной.

Когда он вошел в сад, я устанавливала курильницу, испускающую душный дым, а Сибилла помогала Терезе втереть в кожу зелено-коричневую кашицу, которую только что протирала в ступке. Все это должно было облегчить для ведьмы налаживание контакта с душами – сначала с уже привязанной к замку, а затем с той, что хранилась в купленной у Козимо маске. Ссора у дома Беатриче к этому моменту поутихла, и шелест гравия на дорожке прозвучал оглушительно.

Старого вампира сопровождал Марко. Он и шумел больше всего, будто намеренно громыхая камнями. Белобрысый Аполлон до сих пор старался не смотреть на нас с Костей. Моего раздраженного взгляда он, естественно, не заметил.