Черная тропа

Ого!

Напрягся «медбраток» — слышит наш разговор? Негромко вроде бы разговариваем, не орем вроде бы…

— Ляшке! — щелкает в воздухе пальцами профессор. — Бумагу и карандаш!

Фальшивый «медик» остается недвижимым. А сигнал кому подавался?

Скрипнула дверь, и на пороге возник еще один персонаж — и тоже в белом халате.

В руках сей товарищ держал несколько листов бумаги и пару карандашей.

Ага…

Стало быть, нас слушают?

Очень даже вероятно, что и пишут — фрицы в этом деле были спецами неплохими.

И еще одно наблюдение…

Появившийся камрад принес с собою два карандаша. А вот про те огрызочки, что любезно предоставил мне доктор Холечек, даже никто и не спросил.

Вывод?

Получил мой лечащий врач неслабых трендюлей — за неспособность раскрутить клиента на откровенность — и понуро куда-то уполз… Никому не сообщив о том, что дал мне бумагу и огрызки карандашей. Правильно, не оценили его трудов тяжких. А это как-то не очень способствует хорошей памяти — обида все застилает. Ну, с бумагой-то ничего страшного, эти листики на подоконнике лежали. И бдительные медсестры их тотчас же приватизировали — непорядок! Не удосужившись полюбопытствовать — для чего нужна бумага без приспособлений для письма? И вот остались у меня эти карандашики. Полезная вещь, они же не только для рисования применяются…

— Хочу вас предостеречь, подполковник! — поднимает палец вверх немец. — Мы и так знаем очень многое — вы, в свое время, были достаточно откровенны!

Это он, типа, меня топит? Мол, нет тебе дороги назад! Ну что ж, подыграем — ему сейчас только аплодисментов не хватает.

— Я понимаю, герр профессор… Еще когда увидел здесь лейтенанта Демина…

Очкастый хмыкает.

— А чего же вы ожидали, любезнейший? Здесь работают серьезные люди — мы ничего не оставляем на произвол судьбы!

Так вы зевнули?

Не усекли, что Демин назвал мне свое настоящее звание?