– Ребята! – гаркнул я во всю мочь. – Сюда!
Женька, продолжая стрелять, отступал к нам. Вот он левой рукой потащил из кармана «мухобойку», патроны кончились? Даур где? Вон бежит, по сторонам стволами шарит. Маринка? Не вижу…
– Ду-ду-ду-дут!
И на спине у Женьки расцвели красные цветы…
Его опрокинуло наземь.
А пулеметная очередь веером прошлась по площади.
Звенели разбиваемые бутылки, от столов и прилавков взлетали щепки. Пару не успевших убежать продавцов снесло вместе с их товаром. Навес над колодцем брызнул щепками, задребезжало висящее на цепи ведро, ему тоже досталось. Его снесло с борта, и оно покатилось по земле. Хорошо, что хоть нас прикрывал высокий каменный борт. Почти полметра камня, тут пулеметом не взять.
Бах! Бах!
Это еще откуда?
Каланча!
Между щелями в стенах каланчи мелькнули вспышки, и пулемет захлебнулся. Так там что – снайпер?
Под прикрытие колодца кубарем вкатилась Маринка, следом Даур. Оба чумазые, в пыли. Но целые. Маринка, опершись спиной о борт колодца, сразу же начала вытрясать гильзы из барабанов.
– Плохо дело. Там, в доме, пулемет и еще неведомо сколько народу.
– Откуда знаешь? – Даур, приподнявшись над колодцем, осторожно всматривался в дом.
– Видела, как они к дому бежали. Для револьвера далеко, не достать.
– Сейчас они перегруппируются и сюда рванут. До дома метров сорок, пройдут махом, да еще и пулемет…
– Хреново, – вставил свою реплику Витька. – Если еще и гранаты у них есть…
– Кстати, – обернулась к нему Маринка. – Как этот? Цел?
– Если морды разбитой не считать…
– Ноги у него связаны?