– Здесь я, товарищ капитан.
Он подошел ближе. Кто это с ним? Аристов, ну это понятно, он с нами идет. Майор? И он тут?
– Как настроение, Леонов?
– Готовимся.
– Ладно, мешать тебе не будем.
Они отошли в сторону, о чем-то заговорили. С бруствера свесилась голова.
– Эй, головорезы! Где старшой?
– Сам ты головорез! Здесь я!
– Давай за мной двигай, сделали вам проход. Не Невский, но ползти можно.
Так, ползать тут умеют плохо. Дали бы мне волю, я б вас до кровавого пота загонял бы, вы б у меня через Красную площадь туда-сюда раз по двадцать подряд бы ползали. Ладно, хоть немцы далеко, не услышат. Это что за темная полоса? Ага, овраг. Здесь он не глубокий, но широкий. Танк действительно не пройдет. У нас его и нет, так что и думать не о чем. Так, это что? Ага… подножие холма… значит, секрет лежит метрах в ста – ста пятидесяти справа. Лады, пора и к нему в гости.
– Товарищ лейтенант? – шепотом спросил я. Он шел сзади и должен был бы быть где-то рядом.
– Здесь я.
– Командуйте тут, а я к секрету наведаюсь. Посмотрю там, что и как. Не возражаете?
– Давайте, Леонов. Один пойдете?
– Куда ж я один-то? Дайте пару бойцов, пусть подстрахуют меня издали.
Что тут ему сказать? Толку от бойцов – как с козла молока. Но и отпустить меня одного лейтенанту стремно. Я же все-таки штрафник, какое ко мне доверие может быть? Вот задавим дот, тогда и говорить проще будет. Ладно, чего это я разошелся? Не говори «гоп!», пока не перепрыгнешь…
– Леонов?
– Да, товарищ лейтенант?
– Вот двое бойцов, с тобой пойдут.
– Ясно. Так, ребята, штыки примкнуть! Работать штыком, стрелять только тогда, когда уже совсем кранты пришли. Поняли меня?