– Что во втором?
– То же самое.
– Деньги?
– Дома лежат.
– Опять ты врешь. Ты ранен, к доктору не пошел. Домой не пошел, даже я тебя там лучше бы перевязал. Ты отчего-то решил убежать и ничего не сказал мне. Я вернусь один, и меня поставят к стенке.
– Если ты меня застрелишь, то, опять же, вернешься один. И тебя поставят туда же.
– Я простой водитель, оружия у меня нет. Привезу тебя и скажу, что это были партизаны.
– Так что ж не стреляешь?
Хасан улыбнулся:
– Ты умный. Ты не просто так везешь эти бумаги. Ты всегда брал себе бумаги и документы, денег мало брал. Значит, есть кто-то, кому они нужны, и этот кто-то не пожалеет денег. Я хочу знать, кто это и как его найти. Что ему сказать и сколько он должен заплатить?
– Зачем мне это тебе говорить?
– Тогда я просто тебя убью. Не скажешь, я прострелю тебе ноги и руки и все равно узнаю. Только это будет тебе больно. Так что лучше говори сам.
– А если я совру?
Хасан снова улыбнулся. Нехорошая это была улыбка, недобрая.
– Попробуй.
– Хорошо. Я не буду встречаться с заказчиком. Он подозрителен и тоже не верит мне. Деньги лежат здесь, в тайнике. Я должен оставить там документы. Но ты не сможешь их взять, тайник заминирован.
– Но ты – можешь?
– Да, я знаю, как снять мину. Но ты должен пообещать, что не убьешь меня, дашь уйти. Я хочу уйти отсюда, в городе уже стало плохо.
– Что будет, если ты не оставишь документов и сбежишь с деньгами?
– Он сдаст меня немцам. Я этого не хочу, они и так уже что-то подозревают. А я уже стар, чтобы бегать как заяц еще и от них.