– Брат мой во Христе, – дождался Пётр Христианович, когда пруссак с наглом отойдут от Государя и поманил к себе этого комиссара.
– Вы приверженец англиканской церкви? – Говорили на языке Адама Смита, которого Онегин читал.
– Естественно. Я вообще приверженец. Адама Смита почитываю …
– Вы читали его бесподобную вещь «Исследование о природе и причинах богатства народов».
– Да, богатство, нужно пускать в оборот. У меня есть небольшой гешефт для вас. – Брехт понизил голос и воровато оглянулся.
– Что есть? – тоже оглядываться стал нагл.
– А вы мистер кого представляете? – разогнул гордо спину Пётр Христианович.
– Я Томас Пайркер – комиссар Московской торговой компании. А вы? Вы сейчас разговаривали с вашим императором.
– Я вообще разговорчивый. Мистер Пайкер, или мне вас нужно называть сэр Пайкер?
– Лучше сэр.
– Замечательно, вот и познакомились.
– Как познакомились, вы не представились?! – Погрозил Брехту пальцем нагл.
Высокий, метр восемьдесят где-то, почти с Брехта ростом, но ровно в два раза легче. Дрыщ. Глисты, наверное. Или лихорадка какая. Какую только гадость джентельмены не завезли из южных стран.
– Князь фон Витгенштейн Пётр Христианович, – про Дербент лучше не говорить. Англичане соперников не любят.
– Так что вам угодно, Ваша Светлость? – чуть поклонился комиссар.
– Ченч. Хочу продать вам дорогие мне вещи и получить от вас взамен несколько не очень дорогих для вас вещей.
– Как вы запутанно выражаете свои мысль князь. Давайте конкретно говорите, что вы хотите продать и почему именно мне? – Вот сразу видно, что комиссар торговый, по-деловому всё.
– У меня есть шафран. У меня есть пигмент, полученный из марены красильной, и есть сами корни марены красильной, высушенные и в порошок перемолотые.
– И много?! – и блескучими глазёнки наглые сразу стали.
– Много.