– Помрёт. – Матрёна махнула сухонькой сморщенной ладошкой с кучей пигментных пятен, почти слившихся на тыльной стороне, негритянская такая ручка. – Не жилец. Сразу перевязать надо было.
– Да и хрен бы с ним. Некогда было перевязывать. Что с Маратом? – Брехт и сам себя корил, что не перетянул руку Бороде. Минута. А ну как молодой не знает ничего о заказчике.
– Чернявый. Сон травы ему заварила. Выпьет сейчас и сутки проспит, али поменьше и нормальным проснётся.
– А что есть сон-трава?
– Знамо. Иди, милой, лечить их буду. – Ткнула на дверь скрюченным коричневым пальцем Матрёна.
– Подожди. Матрёна, а нет такого зелья, чтобы этого бородача взбодрить на несколько минут, чтобы я его поспрошал про житьё-бытьё? А после пусть помирает. – Ух, как майор на него косо глянул. Рыцарь, мать его.
– Отчего не быть. Так не лечить его? – Наверное, это улыбка. Тяжко принцессе придётся, пока не привыкнет.
– Сказал же.
– Ладно. Сварю зараз. Погодь чуток, и выведи энтих отсель. Свет застят, мешают.
– А если парень проснётся и на тебя бросится? – Не решился выпроводить преображенцев Пётр Христианович. Они, кстати, на бандитов не смотрели, наблюдали, как согнувшись и подставив их взглядом округлости, Василиса Преблудная травы в ступке измельчает. Ну, есть на что посмотреть. Специально сарафан потуже затянула?
Выставил всё же, связали руки парнишке и выставил. Матрёна позвала его минут через десять, Брехт всё это время с Аракчеевым общался, рассказывал про артель «Свободный труд» и про производство сыров и крахмалов. Не жалко. Где Новгородская губерния. Не конкурент Аракчеев, а вот если он сделает в будущем, при Аракчеевщине, Россию монополистом по производству крахмала в мире, то это очень даже ей на пользу пойдёт. И свиноводство подтянется, ведь там такая куча съедобных отходов. Может, и курам можно их давать и козам. Поговорить надо с Бауэром, сделал себе заметочку Брехт.
Как там внучатый племяш нынешнего императора скажет: «Во всём свете у нас только два верных союзника, наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас». Не хочется оскорблять императора, но дебил он был. Союзника должно быть три. И первым не армия, а экономика. Даже Онегин с Пушкиным об этом знали.
– Иди, милок, разговоры свои разговаривай, оклемался бородач.
– Бегу.
Брехт поднялся по скрипучим ступеням. Хорошо скрипят. Грозно эдак. Борода лежал на лавке у печи и красными глазами на бабку пялился.
– Могу дать команду вылечить, а могу попросить превратить в жука навозного. – Брехт, как бы с опаской, отодвинулся от закхекавшей колдунью. Жутко! – Что выбираешь? Говори, кто послал по мою душу?
ebooksa