— Так точно, Константин Павлович. Аз есмь. Житеи мое (это про себя), — Брехт мысленно тяжело вздохнул, и не вовремя и вообще нафиг ему эта встреча не нужна.
— Да как ты здесь? И что эти люди делают, да и кто они?
— Трофеи собирают. Даже не знаю, как и сказать вам, Ваше Императорское Высочество. Я пригласил к себе на службу, как хан Нахичеванский, задунайских казаков. Было пять с лишним тысяч, сейчас человек на шестьсот меньше.
— Хан Нахичеванский? А здесь-то ты что делаешь? — Константин широким замахом обвёл поле боя.
— Да, я объявил войну Баварии и по дороге решил количество маршалов французских сократить, а то не дадут спокойно захватить Баварию, она же союзник теперь Наполеона. Где-то тут их армия сейчас. Вот и её заодно хочу уничтожить. — Брехт смотрел, как вытягивается курносое лицо Константина, носик из курносого в нормальный превращается. Вот кто были эти всадники в белой форме. Остатки гвардии из конных полков. Непонятно было, а что сейчас с семёновцыми и преображенцами, что с кавалергардами. И что делает в это время Бернадотт. Хрень какая-то. Что Константин их там бросил, и как старший брат просто сбежал с поля боя?
— Какая война?! Как ты можешь объявить войну Баварии, если ты подданный Российской империи? — Ну, едрит твою налево. Кто о чём, а вшивый о бане. Нет бы, спросить, а не хочешь ли ты Пётр Христианович спасти гвардию?
— Ханство Нахичеванское не является частью Российской империи. Это моё личное владение. Константин Павлович, ну её эту политику, давайте о войне поговорим. Что сейчас с гвардией?
Брехт хотел переступить с ноги на ногу, но наступил каблуком на камень круглый и чуть не упал. Бах, он отшатнулся ещё дальше и упал на спину. На месте, где только что стоял Константин, никого не было, а в пяти метрах дальше лежали ноги в белых чакчирах.
Твою налево!
— Отступаем! Все назад! Все назад! — срывая голос, в который уже раз за сегодня, заорал князь фон Витгенштейн.
Событие пятьдесят пятое
Давным-давно, в детстве босоногом, Брехт читал книгу «У Понта Эвксинского». Автора не вспомнить, да и сюжет огромного романа не сильно запомнился. Скифы рубились с греками. Или римлянами? Нет, всё же с греками у северного Причерноморья. Про Херсонес, что-то там было. Ладно, и не важен сюжет и кто там победил. Хотя, что-то там про восстание рабов было, не, не важно. Важен лишь один факт, который застрял в памяти Брехта. Там …
По порядку.
Если память Петра Христиановича не подводит, а так чтобы совсем на неё жаловаться, так бога прогневишь. Так вот, если память не подводит, то командует резервной артиллерией полковник Жозеф Куэн. Это полковник Франсуа Пуже на допросе рассказал. Отдать должное нужно полковнику, который Куэн уже, все шесть его пушек первыми же ядрами попали в цель. Одно ядро убило князя Великого — Константина, второе попало прямо в отведённых за линию стрелков коней Мехти. Огромный табун, и прямо в центр врезалось. Сразу с десяток лошадей убило и покалечило. Третье врезалось в землю в нескольких шагах от самого шамхала Тарковского и, отскочив от мёрзлой земли, разорвало стоящих рядом с Мехти двух командиров эскадронов. Четвёртое пришлось по самому краю построения егерей и двоих егерей убило и одного контузило, задев по касательной. Больше всего вреда принесло пятое ядро, залпа у французов не получилось, и ядра летели с перерывами. Пятое врезалось в землю прямо перед шеренгами гренадёров и, отрикошетив, вырвало из этих рядов шесть человек. Ну, и шестое убило под Ванькой лошадь, а самого при падении с высоты тоже контузило, и ещё и руку парень сломал.
Но на этом успехи французов закончились. Удача улыбнулась им, а потом возьми, да и отвернись. Впечатляющий такой задок у госпожи удачи. Лучше и не видеть. Командующий резервной артиллерией Великой армии полковник Жозеф Куэн увидел и рассмотрел во всех деталях, и не он один.
Полковник Ермолов, можно сказать, что к эпическому истреблению старой гвардии опоздал. Он успел сделать всего один залп из трофейных английских гаубиц. Шрапнель выкосила несколько десятков марширующих на левом фланге егерей гвардейских и после этого гвардия, совсем почти и без того уничтоженная, побежала домой. Дальше уже казаки порезвились. Никто не добежал даже до ручья Гольдбах. Но это ладно. Выстрелить-то только гаубицы успели, а когда зарядили 12-ти фунтовые пушки, уже гвардейцы бежали и уже казаки пошли в атаку, не выстрелили и что ещё интересней, привыкшие к быстрой работе при стрельбе залпами, расчёты гаубиц через полминуты снова уже готовы были палить по супостату, но тут последовал приказ прекратить стрельбу. А все тринадцать пушек заряжены шрапнелью.