Исход

— На смерть обрекаешь нас, милостивец!

Алексей поджал губы.

«И правда…» — подумал он.

Изгнанники действительно долго вне общества которое могло их защитить совместно долго не протянут, тем более что вокруг снова заметили разъезды помещиков.

Но и сдавать назад тоже было явно ошибкой. Могут принять за слабость, ведь где одно прощение, там и второе. Но и отказываться от десятка крепких парней и их отцов, тоже не хотелось.

«От семьи Игната, как и от него самого точно нужно избавиться, эта крыса точно при первой же возможности ударит в спину, — подумал он. — Ну и наказание тогда должно быть такое, чтобы лидеры, как и их прихлебатели, десять раз подумали, прежде чем сделать что-то вразрез с моими словами. Осталось придумать само наказание…»

Бабский вой и рыдание детей сильно мешал размышлениям.

— Тихо! — рявкнул он и поднял посох, требуя тишины, а когда она установилась, сказал: — Что ж, каждый может оступиться в жизни… в отличие от богов мы несовершенны… боги это знают и потому милосердны… и из милосердия могут дать виновным второй шанс с искуплением своих грехов в будущем… Но милосердны они лишь к тем, кто оступился ненароком, обманом или просто оказались слишком слабы, чтобы воспротивиться давлению лидера, а не пошел на преступление сознательно! Так, как это сделал Игнат. Он сознательно пошел на преступление и потянул за собой тех, кого привлек к себе… а значит он возьмет всю тяжесть вины тех, кого толкнул своими действиями на нарушения слова и ответит за этот своей жизнью! Семья его, что произвела сей порченый плод, так же объявляется порченой и должна быть изгнана.

Снова завыла баба — мать Игната, но ее быстро заткнул ее же муж. Под тяжелым взглядом Алексея в котором видимо прочел, что все может быть еще хуже, например принесут в жертву…

— Приговор приведут в исполнение помилованные. Они плетьми забьют Игната у позорного столба! Но проступок есть проступок… каждый из них так же отведает плетей… друг от друга… бить станут до тех пор, пока общество не решит, что довольно.

Алексею самому понравилось то, что он только что придумал. Круговая порука она может быть разной, в том числе и такой…

«Вряд ли они и дальше станут держаться друг за друга после того, как отхлещут друг дружку да так что кожа сходить пластами станет», — подумал он.

За исполнением приговора дело не встало. Быстро вкопали столб в центре площади, привязали руки Игната к нему, а его прихлебатели принялись стегать своего бывшего вожака.

Алексей в этот момент украдкой поглядывал на других «стихийных» лидеров. Те выглядели не очень довольными, мягко говоря и сами нет-нет да стрельнут глазами с еще более хмурым видом на собственных сподручных, не иначе примеряя судьбу Игната на себя и представляя, как их самих в случае чего будут стегать те, кто сейчас преданно по-собачьи заглядывает им в глаза.

После того как Игната забили хлыстами до смерти, провели второй этап наказания. Хлестали сподручные Игната друг друга поначалу не слишком активно.

— Если не начнете бить всерьез, то отправитесь в изгнание вместе со своими семьями, — пригрозил им Алексей.

В изгнание никто не хотел, особенно семьи так что своих сынков стали поддзуживать семьи.

— Бей сильнее! Что ты его ласкаешь, как кобылку⁈ Жену крепче бьют!

Ну и начали бить, так что быстро вошли в раж. Каждый пытался стеганут другого в ответ сильнее чем получил сам. Оставалось только время от времени менять партнеров этого массового и публичного «садо-мазо».

— Пресветлый… — с мольбой обратилась к нему одна из матерей.