— Макаронного, конечно же, — не перестаю поражаться его тупости и киваю в сторону особняка. — Я живу в этом доме, а что здесь делаете вы?
Итальянец несколько секунд смотрит на меня, перед тем, как ответить.
— Охраняем, — снисходит он до пояснения.
— Все вместе? — киваю на три машины, из которых вывалилось больше десятка рыл. — Спасибо, но я вас для охраны не нанимал.
— Это мой сосед! Отпустите его! — возмущённо вмешивается выходящая из дома Лиза.
— Сеньора! — кивает итальянец и смиренно отходит.
— Прости, ради бога, — произносит Емельянова, помогая мне подняться. — Лоренцо очень стыдно, да Лоренцо?
— Si, моя госпожа, — наигранно раскаивается усатый, окатывая меня ледяным и горделивым взглядом.
— И чего они тут забыли? — ворчу я, направляясь к дому и с сожалением рассматривая драные коленки.
— Я заболела и пропускаю первое занятие, совсем не думала, что дома кто-то будет, — нервно щебечет Лиза.
Подхожу к дверям, и, поднимая глаза, нос к носу встречаюсь к той, кого тут быть не должно. Остро колет слева в груди, горло моментально пересыхает.
Призрак во плоти, очередной призрак прошлого.
Высокая статная девушка двадцати пяти лет, спокойное лицо, короткие каштановые волосы до плеч и пустой взгляд. Такой знакомый взгляд. Такой взгляд я видел лишь единожды.
Меня буквально выбрасывает из тела, погружая в водоворот воспоминаний, туда, где всё было иначе…
…
Медленно ворочался в небе огненный шар, перекатываясь и освещая бескрайние поля и ковры густых зелёных лесов. Распускались цветы, тянущиеся к солнечному свету, пели птицы, горланили петухи.
Мир в этот час делился на две половины, тёмную и светлую. Ночь отступала, сжигалась огненным клинком и пряталась, растекаясь тенью меж домов, как пролитое молоко промеж половиц, прижимаясь к стенам и сгущаясь на дне колодцев.
Города оживали, начиналось шевеление, стоило только солнечным лучам пробиться в окна. Люди выходили на улицу, принимаясь за повседневные дела. Открывали ставни пышнощёкие булочники, вставшие ни свет ни заря. Гудела типография, откуда воробьиными стайками выскакивали юные почтальоны. Курящие у проходной работники в белых косоворотках и фартуках, обагрённых тёмными чернильными пятнами, качали головой, заранее зная, какие новости потрясут сегодня весь город. Мальчишки с котомками, внутри которых стопками лежал пахнущий типографской краской свежий газетный тираж, расходились по улицам. Вставали на углах и важно горланили тонкими детскими голосами.
— Газета, «Утренний вестник»! Узнай все новости первым! — слышалось с разных многолюдных перекрёстков.
— Дядька! Не проходи мимо, почитай новые вести с фронта! — бойко и слегка требовательно кричал мальчишка в берете, проходящему мимо мужчине во фраке. Сегодня все сословия были равны, по крайней мере, в такие моменты.
ebooksa