Корнелий за его спиной почти порвал фуражку, сжимаемую белыми от напряжения пальцами.
— Корнелий, ты пока можешь подождать меня в машине, — намекаю мужичку, что хочу поговорить с хозяином тет-а-тет.
— Вы уверены? — с сомнением спрашивает тот.
— Да, — твёрдо отвечаю я.
Мужчина понятливо кивает и уходит, оставляя наедине.
— Олег, вижу, вы в затруднительном финансовом положении, — начинаю плести словесные кружева я. — Может, я могу чем-то помочь?
— Вы уже помогли, — делится он. — Более чем.
— Но долг дворянина, обязывает меня поинтересоваться, в чём дело, — не сдаюсь я.
Милославский колеблется, а я натягиваю на лицо сочувственное выражение. Это подкупает молодого аристократа.
— Может, сначала подпишем соглашение? — нервно спрашивает он.
— Вы полагаете, что ваша история спровоцирует торг, — понятливо кивнул я. — Но у меня и в мыслях такого не было.
— Дело в том, что мой отец оставил мне много земель, но вместе с этим и непомерное бремя долгов, — делится он. — Поэтому я вынужден пытаться решить ситуацию максимально благоприятно для себя.
— Я думал, император не взыскивает долги, а просто лишает благородного его земель, — удивляюсь я.
— Если бы мой отец был должен императору, — в голосе Милославского прорезается отчаяние. — Всё бы было гораздо проще. Но долги перед людьми делают ситуацию гораздо сложнее.
— Видимо это не совсем хорошие люди, — говорю это и вижу, как Милославский стискивает челюсть, каменея на глазах. — Всё так плохо, раз вам приходится распродавать земли?
Аристократ досадливо морщится, выдавливая еле заметную улыбку.
— Если бы я мог, я бы продал душу, чтобы рассчитаться сполна… — шутливо отмечает он.
— Даже так, — чуть киваю я.
Кажется, человека прижало. Задумавшись, предложить ли Милославскому нужную мне роль, замечаю тёмную фигуру в небе, стремительно приближающуюся к нам.
Через полминуты на территорию двора ступает затянутая в кожаные брюки ножка.