Паладин из прошлого тысячелетия

22
18
20
22
24
26
28
30

Когда сбрасываю последнюю душу, вижу перед собой три зависших в воздухе полоски стали.

— Божественно… — тихо шепчет Ермак.

— К богу это имеет такое же отношение, как проститутка к девственности, — бодро отвечаю я, разом чувствуя себя лучше. — Сделай мне три меча, сроку тебе на это до ночи, управишься?

— Да, — кивает тот. — Но без помощников никак, иначе срокам гореть.

— Ульяна? — смотрю на Юсупову. — Вообще-то тут и твой клинок, вот этот…

Указываю на тот в который заключил старшего.

— Будет сделано, — глаза девушки загораются.

— Софья, проконтролируй, — отдаю последнее распоряжение и выхожу, взмывая над землёй.

Минуту назад было отправлено сообщение Марго, она выслала адрес больницы, где сейчас лежал отец. Дела делами, а вот проведать родственника надо.

Путь мой лежал недалеко, незаметно поля и редкие дороги сменились городскими застройками, а после высотками зданий, которые мелькали слева и справа от меня.

Больница встретила запахом хлора и стерильной чистотой. Пропускали строго по оттиску силы, у дверей стояла охрана с винтовками, аналогами пистолета, только имеющими более крупный калибр, ускоренный темп стрельбы и сильную пробивную способность.

С опаской покосившись на оружие, прикинул, выдержит ли доспех духа.

Не придя к определённым выводам, вошёл внутрь, где меня проводили в палату.

Внутри застал издающий протяжные гудки аппарат и грустную Марго в вечернем платье. Она сидела и смотрела перед собой. Подхожу и обнимаю сестру за плечи.

Девушка поворачивает голову и утыкается в плечо.

— Не реви, дурёха, косметика на лице поплывёт, — нарочито весело говорю я ей. — Скоро он придёт в себя и всё будет, как прежде.

— А если нет? — спрашивает Марго и мы смотрим на отца.

Валерий лежит в кровати, на лице прозрачная маска, подающая кислород, левая сторона обожжена, как и обмотанные бинтами руки.

— Он как бы в коме, но организм ещё не ушёл в режим сна, так сказал врач, — пояснила Марго. — Если откажут лёгкие, это будет полноценная кома и когда он из неё выйдет, никому не известно.

— Что за сделка? — нахмурился я. — И куда ты собралась?