Нечто из Рютте

– Я вам вот что скажу, Фолькоф. Я повешу его при первой возможности.

– Давайте дождемся, пока он даст нам денег, – произнес солдат, покосился на барона и спросил: – Барон, а вы случайно денег ему не должны?

– Клянусь, Фолькоф, я повешу эту пиявку при первой возможности, – усмехаясь, отвечал барон.

Глава двенадцатая

К полудню они подъехали к Малой Рютте. У околицы их встретила группа мальчишек – обычных, мужицких оборванных детей. Мальчишки, конечно, заинтересовались процессией, а старший даже заглянул в телегу. Увидев страшное существо, он спросил у стражника, шедшего рядом:

– Дяденька, а чего это он такой? А кто это?

– Кто, кто, – ответил стражник важно, – известно кто, людоед.

– Людоед! – радостно завопил мальчишка, а другие дети тут же облепили телегу.

– А ну кыш! – прикрикнул на них стражник, древком копья давая самым любопытным под зад. – Кыш отсюда, а то голодный он, скормлю сейчас одного из вас ему.

Мальчишки, как стая воробьев, кинулись в деревню, горланя на всю округу:

– Барон людоеда поймал!

– Людоеда поймали, людоеда!

– А у барона в телеге людоед! – кричали мальчишки.

Волкова мало заботило, что поймал людоеда барон, а не он, солдат давно привык к такой несправедливости, еще на войне: даже если ты первый влез на стену, пробился к воротам и открыл их, то в итоге город все равно взял герцог и только герцог, а о твоих заслугах все забудут.

А из домов и дворов выходили люди, бежали смотреть людоеда – и стар, и млад, и мужики, и бабы. Стражники отгоняли самых любопытных, но не так чтобы уж очень, они тоже чувствовали свою сопричастность к этому подвигу, а уж как цвел барон, и не описать было. Солдат ехал на шаг позади барона, глядел на него и улыбался. Это был настоящий отец и покровитель, он был жутко грязен, но необыкновенно величественен. Когда процессия покинула Малую Рютте, добрых два десятка зевак увязались следом, и когда въезжали в Рютте, там их уже встречали, как встречают победителей, со звоном колоколов. Деревню заливал колокольный звон, народ высыпал на улицу, и не только местные, но и пришлые постояльцы трактира. На площади между трактиром и церковью процессия остановилась. Стражники копьями растолкали чрезмерно любопытных, освободив центр. Туда въехал барон и сказал речь, чуть привстав в стременах:

– Эта тварь жрала людей. И я… то есть мы с коннетаблем, – он глянул на Волкова и даже чуть поклонился ему, – мы поймали его, так как никто не смеет тронуть моих людей, и пусть эта тварь, этот людоед, повисит здесь немного, и будет ему урок, а потом мы его четвертуем за его злодеяния.

– Барон, – тихо произнес Волков, – я бы хотел поговорить с ним.

– С кем?

– С людоедом.

– А разве он умеет? – искренне удивился барон.