Стражники перестали лупить несчастного.
– Давайте его сюда. – Солдат подошел к коновязи и сел на колоду.
Стражники подтащили мужика, поставили перед ним.
– Барон занят, судить тебя буду я.
– Я согласен. – Мужик кивнул. По подбородку у него стекала кровь, он тяжело дышал. – Я согласен, господин коннетабль.
– Почему ты думаешь, что он разбойник? – спросил солдат у стражника.
– А вот, – стражник протянул Волкову крепкую палку с ладно привязанной к ней короткой веревкой, на конце которой висела увесистая свинцовая гиря величиной с мелкое яблоко, – кистень.
Солдат взял и посмотрел вещицу. Вещь была добротно сделана и, безусловно, опасна. Волков раскрутил кистень в руке.
– Вот еще, – продолжал стражник, доставая нож, – тоже его.
Нож был тоже неплох: широкое короткое лезвие заточено до остроты бритвы, крепкая удобная рукоять из дерева. Таким легко полоснуть по горлу или выпустить кишки и в рукаве удобно прятать.
– И вот еще. – Стражник протянул солдату кусок тонкой, но крепкой веревки в пять локтей длиной. – Это все у него взяли. Холоп трактирщика прибежал, говорит, разбойник в трактире. Мы туда, а он там лютует и…
Солдат остановил его жестом и спросил у мужика:
– Твое?
– Мое, господин, – кивнул мужик.
– И ты не разбойник?
– Нет, господин.
– А кто ж ты?
– Я из судейских.
Солдат хмыкнул, а стражники и вовсе засмеялись в голос:
– Видели вы его? Из судейских он!