– Почему Сычом?
– А слух у меня добрый, господин, и ночью я зорок.
– Ночью, говоришь, зорок? – спрашивал солдат, внимательно глядя на мужика.
– Зорок, господин.
– И говоришь, что ты из судейских?
– При палаче состоял. И секретаря суда пожелания выполнял.
– А что делал?
– А все, что нужно. Присмотреть за кем, найти кого, с кем потолковать, а кого и приволочь куда надо.
Мужичок Фриц Ламме по прозвищу Сыч был весьма крепок и коренаст. И глядя на его арсенал, Волков не сомневался, что и найти, и приволочь, и «потолковать» он может. За ним не станется.
– Раз ты из судейских, так, может, и грамоте обучен? – спросил солдат.
– Грамотный я, – не без гордости ответил Сыч, – все читаю, а ежели нужда будет, то и написать смогу.
– Развяжите его, – приказал Волков стражникам, – и оставьте нас.
Стражники сняли с Сыча веревки и отошли подальше.
– Прочти, Фриц Ламме. – Солдат достал из кошеля письмо ламбрийцев, дал его мужику.
Тот взял, стал читать, морщился, старался. Потом виновато поглядел на Волкова и произнес:
– Не могу, господин, буквы вроде наши, а слов не разумею.
Солдат спрятал письмо в кошель, посмотрел на Сыча пристально и спросил:
– Ладно, кистень, нож – понятно, а веревка тебе зачем, душить, что ли?
– Зачем же, для душегубства и нож, и кистень удобней и быстрее, а веревка – она для тонкой работы. Вот прыгнешь кому на хребет да локотки ею стянешь, чтобы ручкам не сучил без надобности, и волоки его, родимого, куда надо. Веревка вещь очень полезная в моем ремесле.
Ламме замолчал, ожидая решения солдата. А тот не торопился, сидел и молчал, и от этого молчания у мужичка тряслись руки. Наконец Волков полез в кошель, достал монету в полталера и большим пальцем, с кулака, запустил ее в Сыча. Тот ловко поймал ее и стал ждать, что будет дальше. А дальше Волков заговорил:
ebooksa