– Я долгие годы, почти двадцать лет, провел на войне среди добрых воинов и храбрых рыцарей, и сражения, тяготы, кровь, боль и смерти друзей – это то, что из простых рыцарей делает знаменитых. Как говорят – рыцарей без страха и упрека. Я стоял с такими в одном строю.
Граф молчал. Смотрел на него неодобрительно, но слушал внимательно.
– На вашем месте, – продолжал Волков, – я бы поехал к госпоже Анне и извинился.
– За что? – зло спросил юноша. – Глупости какие!
– За все. За грубые слова, за то, что вы ее пугали, – все это было не по-рыцарски.
– Вы слишком много рассуждаете для коннетабля. – Граф фыркнул, хлестнул коня и, не прощаясь, отъехал.
«Слава богу, – подумал Волков, – не стал ничего предлагать, от этих юных больших господ нужно держаться подальше».
Граф и его спутники уехали, а Волков сел на коня и увидел господина в яркой одежде среди зевак, что глядели на людоеда. Волков узнал его, это был управляющий Соллон. Он подъехал к нему и, поклонившись, произнес:
– Мы не знакомы, но я о вас слышал, вы управляющий нашего господина.
Крупный мужчина в дорогой и заляпанной одежде тоже улыбнулся ему и, поклонившись, ответил:
– А вы наш знаменитый коннетабль, правда, имя мне ваше неизвестно.
Волков представляться не захотел и сказал:
– Упырь сдох, надо бы его снять, из него уже течет грязь.
Управляющий удивленно посмотрел на него, мол: а я-то здесь при чем?
– Будьте добры, господин Соллон, – продолжал солдат, – прикажите убрать.
– А почему же я должен его убирать? – Управляющий хмыкнул. – Это ж ваши люди его повесили.
– Потому вы и должны убрать, что мои люди должны только ловить и только вешать.
Солдат повернул коня и поехал в замок, не дожидаясь ответа. Там он зашел в донжон, где на первом этаже, между сложенных мешков и бочек, за длинным столом на лавках коротали время стражники. Сержант был тут же.
– Сержант, – спросил Волков, – в подвале есть место для сидельцев?
– Три каморы на замках, все пусты.