Пожиратели миров 3

22
18
20
22
24
26
28
30

— Дождь идёт, — повернулся я на звук тарабанящих по металлу капель. — Лучше закрыть люк, чтобы сюда не заливалась лишний раз вода.

— Я закрою.

— Лучше я, — я сделал шаг в сторону шума и случайно толкнул один из баллонов, которые Катэрия не убрала. Нагнулся, поднял укатывающийся баллон, ориентируясь на звук. — Убери обратно, иначе…

И я протянул его, ткнув баллоном прямо в Катэрию, которая, видимо, подошла его взять. Раздался характерный пшик, и в воздухе появился присущий запах трав, будто кто-то покосил траву, и химии, которая неприятно щипала нос. Прямо передо мной чихнула и Катэрия, явно вдохнув аэрозоля.

Теперь нам будет весело…

— Катэрия! Уходим, на свежий воздух, быстро!

Я просто положил баллон и катнул его в сторону подальше, чтобы не наступить потом. Катэрия же подхватила меня под локоть и буквально потащила к лестнице, после чего мы поочерёдно выбрались прямо под дождь.

Но уже на улице я почувствовал первые эффекты. Меня начало слегка покачивать из стороны в сторону.

У космодесантников была особенность — невосприимчивость к химии. Будь то яды или лекарства, что бы ни попало в организм, оно просто будет отфильтровано и не подействует. Однако бывали ситуации, когда космодесантнику требовалось что-то, как наркоз или даже анабиоз, чтобы спасти его жизнь, и в такие моменты использовали определённый препарат.

Учитывая, что он действовал даже на космодесантника, невосприимчивого к химии, можно представить, какой эффект был на обычного человека. В тех пропорциях, которые космодесантника вводили в бессознательное состояние, человека убивало. Там, где космодесант почувствует едва заметное головокружение, человек просто уснёт как от наркоза, если не впадёт в кому.

А в совсем малых концентрациях он вызывал эффект, схожий с наркотиками…

— Люк… — махнул я рукой. — Просто сдвинь его.

Послышался звук пневмоприводов и металлический щелчок — люк встал на место. После этого Катэрия помогла мне спуститься вниз на землю.

— Мы нем-могли остаться там, в корабле? — спросила она.

— Теперь нет. Пока не… не перестанет действовать тот газ, которым я случайно распылил.

— Газ? — нахмурилась она.

— Ты скоро поч-чувствуешь эффект. Словно опьянение… — у меня начал слегка заплетаться язык. — Надо вернуться на ч-челнок.

И чем дальше мы шли, тем сложнее становилось двигаться. Тело становилось ватным, каким-то расхлябанным и трудно контролируемым, будто двигаешься во сне. Хватило буквально нескольких минут, чтобы эффект начал проявляться.

— Грант… мне нехорошо… или очень хорошо… — пробормотала Катэрия. — Я… будто действительно под алкоголем… Это же пройдёт?

— Далеко не сразу… — ответил я с трудом и едва не упал. Меня удержала Катэрия.