Уже две недели я не ел, и шла третья. Моё тело исхудало очень заметно. Стали отчётливо видны тонкие мышцы и кости. Я мог провести пальцами по ним, чтобы почувствовать каждый анатомический выступ.
Теперь я по большей части просто лежал и ждал своего конца. Скорее всего, он придёт во время сна, когда сердцу попросту не хватит сил биться. Думаю, что я проживу ещё эту неделю, но на следующей… Да, следующая станет для меня концом. Были ещё стимуляторы, который могли дать прилив сил за счёт резервов в теле, но без питания это, скорее всего, меня попросту убьёт.
Поэтому я просто лежал и спал.
Время растягивалось. Но я мог сказать спасибо Тени за то, что он скрасил мои последние дни общением. Никогда бы не подумал, что такая тварь может оказаться приятным собеседником.
— Да не за что, — отмахнулся он.
Интересно, куда по итогу меня выбросит. Каков будет конец Альта Семиты?
— Думаю, что как такового конца у неё не будет. Пустота есть пустота.
Просто, долети я до конца, можно смог найти капсулу с тем самым выжившим и наконец выяснить, кто смог выбраться шестым из линкора. И будь это инквизитор или кто-то в этом духе, я бы, наверное, перегрыз ему глотку, и сожрал. Вырвал бы ему сердце, напомнив, кого однажды он посмел тронуть.
— Брутально.
Это была бы чудная месть.
— Мне… нравится твой подход! Сразу чувствуется свободный человек.
Я криво усмехнулся.
Свободный человек…
Я закрыл глаза и не успел заметить, как уснул. Провалился в сон, где вновь видел Катэрию и много маленьких детей, которые ползли ко мне со всех сторон, словно муравье, раскручивая и ломая на своём пути абсолютно всё. Только на этот раз это не был кошмар.
— Элиадирас, очнись!
Голос доносился откуда-то издалека, будто из-под толщи воды. Глухой и тихий.
— Давай, надо очнуться!
Только у меня не было сил очнуться. Это был не пафос и не ложь — я умирал. Чувствовал это, что забавно, как последние силы покидают меня, и даже сил отозваться уже не было.
— Да что б тебя…
Внезапно я почувствовал тепло, которое разливалось от сердца по конечностям, давая прилив сил. Ватность, онемение и слабость сознания, из-за которого я погружался в сон, начали отступать. Ко мне вновь возвращались силы, пусть и не мои.