Я проигнорировал Тень.
— Около семи месяцев. Может больше. Твоё имя и звание?
— Здесь я задаю вопросы, — отрезал он.
— Лишь после того, как назовёшь своё имя и звание, солдат, — слегка поднял я голос. — В какой бы дыре мы не оказались, ты служишь имперской армии и подчиняешься её законам и правилам.
— Ты, погрязший в ереси, не имеешь права ставить здесь условия, — понизил он голос.
— Как и ты, измаравший себя в связи с курги. Быть может ты и спишь с ними? Тогда это делает тебя ни капли не лучше меня, — ответил я ему с нажимом.
Мы смотрели друг другу в глаза ещё несколько секунд, после чего он спросил:
— Ты служил в отряде «Чёрный кулак», так ты сказал, верно?
— Да, — кивнул я.
— Его больше не существует.
— Да. После операции на Альфа-три во время инцидента выжил лишь я один. Мои прямым начальником был Уйлес Белимос. Его начальником был Лайвинс Ваго, который подчинялся напрямую главе ордена.
— Твои товарищи по оружию больны ересью?
— Нет. Только я подцепил эту заразу. Они знают об этом. У них есть приказ устранить меня, если я покажу хоть единый признак отступничества, как и положено инструкциями.
Он долго смотрел мне в глаза, после чего наконец ответил:
— Я старший сержант, Тагер Региони, абордажная группа «Крюк возмездия».
Я кивнул.
— Почему у тебя остались импланты? — решил сразу спросить я.
— Почему они должны были не остаться?
— Ни у кого из моей группы не осталось. Когда мы пересекли границы этого мира, наши тела… стали моложе, будто вернулись к тому моменту, когда мы окончательно стали космодесантниками. Мы позже нашли их на нашем упавшем корабле, будто наши тела в одночасье исчезли, и те просто упали на сидения.