— Фигасе.
Поначалу я думал, что каббалисты — это очень умные геометры. В школах изучают базовый набор Знаков и прикладную геометрику, но это делается на всякий случай. Если претендент, пробудившись, станет каббалистом, он уже будет обладать знаниями, необходимыми для дальнейшего развития. Так вот, бездарь может чертить Знаки хоть до посинения — они не оживут, не нальются силой и не заработают. Дар каббалиста заключается в том, чтобы на уровне озарения увидеть правильную схему, влить нужное количество ки в цепочку и активировать устройство, поддерживаемое Знаками. Там целая наука, и в Родах каббалистов знание об устойчивых фрагментах цепочек передаётся из поколения в поколение.
— А ты?
— У меня два Дара.
Не вижу смысла скрывать очевидное. Всё отображено в моём личном деле. Рано или поздно на потоке узнают о моих необычных способностях.
— Так бывает?
— Судя по всему.
— И? Колись уже.
— Я потомственный пирокинетик. Плюс ясновидение.
— Прикалываешься, — не поверила девушка. — Это два разных психотипа. Принципиально несовместимые способности.
— Ну, да. И я так думал, — пожимаю плечами. — Но факты — упрямая вещь.
— Пирокинетик, — задумчиво повторила Карина. — Ты аристо? Из клана?
— С первым угадала. Со вторым — нет.
— А мы вышли из клана, — со вздохом произнесла моя новая знакомая. — Из-за дяди.
Административный корпус имел всего три этажа и выглядел, словно поднявшийся из пучины времени мастодонт. Высокие и узкие окна, островерхая крыша, совершенно неуместная в двадцать первом веке печная труба. Никто не пытался войти в здание. Никто оттуда не выходил.
Поднявшись по ступенькам крыльца, мы упёрлись в массивную деревянную дверь.
Я прикоснулся к ручке…
…и полотно двери изменилось.
Наборные элементы сдвинулись, заскользили в скрытых пазах и сложились в слово «ЖДИТЕ». Через минуту что-то щёлкнуло, раздался усталый женский голос:
— Цель визита.