— Давно не виделись, — хмыкнул Бронислав.
— Не далее как вчера! — Захарий хлопнул соратника по плечу. — Нужно ещё что-нибудь в экспедицию?
— Пока нет, — уклончиво ответил отец. — Я хочу забрать послушника.
При этих словах шум в зале прекратился. Семинаристы отвлеклись от своих новых игрушек и во все глаза пялились на нашу компанию.
— Он что-то натворил? — нахмурился Захарий.
Бронислав покачал головой:
— Нет. Я беру его к себе в ученики.
Вот теперь в арсенале повисла гробовая тишина.
— Уже? — выдавил Захарий. — В первый день?
— Да, — носитель чёрной рясы и глазом не моргнул. — В первый день. Под мою ответственность.
Слова прозвучали резко и непререкаемо.
Будто камень с горы упал.
— Надо согласовать с боевым куратором, — попытался возразить Захарий. По лицу оружейника было видно, что он в шоке. — Это его епархия.
— Беру на себя.
— Тогда ладно. Как скажешь.
— Вот и замечательно, — Бронислав пожал крепкую жилистую ладонь коллеги. — До встречи.
И, бросив взгляд на меня, тихо произнёс:
— Идём.
Такого поворота я, признаться, и сам не ожидал. Мы пересекли зал, вышли в коридор, и на протяжении всего этого времени никто не сказал ни слова. Наверное, если бы муха пролетела по владениям Захария, её жужжание было бы сопоставимо с рёвом самолётной турбины.
Когда мы покинули здание, Бронислав сбросил маску заботливого наставника.