Мы прошли через вертушку, вмонтированную в портал, и направились к лестнице. Я успел подумать, что голодный Вжух сейчас жрёт каких-нибудь голубей, прыгая по городским крышам. Всё так завертелось, что у меня совершенно нет времени покормить питомца обещанными роллами.
Внутри консистория напоминала полицейский участок. Или административный клановый центр. По коридорам ходили инквизиторы, преимущественно в сутанах. Некоторые с папками в руках. На лестнице мы пересеклись с двумя карателями в графитовых рясах, которые поздоровались с Брониславом.
— Куда мы идём? — спросил я.
— Для начала — в мой кабинет, — ответил Бронислав. — После этого в информаториум.
— Это ещё что за хрень?
— Вроде библиотеки. Только лучше.
Насколько я понял, к лифтам у инквизиторов органическая неприязнь. То ли они параноики до мозга костей, то ли преследуют неведомые цели. Например, прокачиваются и следят за здоровьем… Хотя, стоп. В главном учебном корпусе лифтовые шахты предусмотрены.
В общем, мы поднялись на четвёртый этаж.
Здание было очень старым, разделённым на крылья и неоднократно модернизированным. Высокие закруглённые потолки и мощные стены соседствовали с различными устройствами, о назначении которых оставалось лишь догадываться. Например, при пересечении границ этажей нечто воздействовало на мой жетон, который начинал светиться.
— Это крыло для служебного пользования, — пояснил Бронислав, когда мы остановились перед дверью его кабинета. — В крыле для посетителей меньше контроля.
Ну-ну.
Я вспомнил свою встречу с дознатчиком Анатолием в Никополе. Керамические пропускные жетоны, камеры хранения, дактилоскопические считыватели, силовые барьеры…
Считывателем была оборудована и дверь кабинета.
Бронислав приложил палец к небольшому прямоугольнику, дождался появления зелёного индикатора и лишь после этого нажал ручку.
Мы вошли.
Кабинет как кабинет. Шкаф, стеллажи с папками, два мягких стула, один из которых вращается. Паркет и протёртый ковёр под ногами. Прямоугольники ламп дневного света. Единственной деталью, выбивавшейся из естественного хода вещей, был плоский экран на письменном столе. А ещё — вмонтированный в столешницу матовый прямоугольник. И тонкая клавиатура, как у пишущей машинки.
— Садись, — инквизитор взял пульт с одной из полок и включил кондиционер. Комната стала наполняться приятной прохладой. — Разговор серьёзный.
Убрав пульт, Бронислав громко сказал:
— Защита от прослушивания.
Внешне ничего не изменилось, но я почувствовал движение эфира. В комнате таились скрытые артефакты, реагирующие на голосовые команды. Я мог бы применить всезрение и вычислить непонятные устройства, но делать этого не стоит. Возможно, Бронислав умеет обнаруживать подобные воздействия.