Удар! УДАР! УДАР! ЕЩЁ УДАР! Убит! ЕЩЁ УДАР! Тоже убит. Эти твари здоровее. Сильнее. Их кожа блокирует около сорока с лишним урона. Они быстрее. Но они
УДАР!
*Чавк*
*ПШШШШ*
Перерубленная артерия окропила всё вокруг розоватой кровью.
Мне в спину прилетело копьё, отправляя в полёт сквозь трупы и полуживых противников. Зараза! Слишком отвлёкся во время боя и пропустил уведомления о гибели призванных союзников. Ни петуха, ни волков рядом больше нет.
Страж-хранитель тоже потерял запас прочности и развеялся. Мана застыла на нуле, демонстрируя статусы врагов и их очки жизни.
Двенадцать, двадцать один, шестьдесят четыре, семь, тридцать четыре, двадцать девять, одиннадцать, восемьдесят девять — столько процентов здоровья оставалось у тварей. Всё, мана закончилась, сообщения потухли.
Но сработало духовное восполнение, вернув мне двадцать процентов от запаса маны. Вернулись и статусы противников. Из хороших новостей: удар копьём пробил многострадальный балахон странника, но не одолел кирасу. Из плохих — вышибло дух, а на меня уже понёсся разъярённый копейщик с шестьюдесятью четырьмя очками жизни и висящим на роже глазом. Видать, Петя-таки его достал. Хоть и помер.
— За Петю… — активировав перчатки на силу, встретил неприятеля широким продольным ударом, снося и копьё, и руку, его держащую.
У этого осталось всего тридцать процентов здоровья, а травма каждую секунду приближала красномордого к гибели. Всё ещё не насытившийся кровью топор подтолкнул противника к вожделенной кончине. Сделано это было, правда, неуклюже: от усталости мои движения выходили корявыми, а противник бился в агонизирующем танце. Поэтому и бить пришлось дважды. Но дело сделано.
Осталось семеро, но большинство из них сильно ослаблены и практически потеряли всё здоровье в путах укоренившейся лозы. Прикончить их сейчас — проявить милосердие. Но ладно, у меня ещё и со временем вопросы имеются. Короче говоря, умертвить оставшихся сларпов не составило особого труда. Только логи системные смахивал, продолжая широким лезвием топора пробивать природную броню и отправлять аборигенов на тот свет.
Какой жестокий и дерзкий захватчик из меня получился… Но они ж первые напали. Так что, ссори, индейцы. Не вините конкистадора в моём лице.
Остался последний — злобно скалящийся и мотающий, как идиот, мордой. Тот, на ком сработало проклятье. Видимо, не двигаться — это тоже вариант в его случае.