— Сестра отказалась уходить. Я же… не могу её бросить. Многие взрослые умерли. Вчера трое. Сегодня с утра — баба Нина. Не знаю, кто следующий. Возможно, когда я понесу еду и начну их кормить, ещё кто-то умрёт.
— Я видел на дверях белый круг… — вспомнил я странность, что смутила меня ещё на входе в деревню.
— Да. Это значит, что в доме больше нет живых.
Я тяжело вздохнул, представляя, во что превратилась жизнь этих детей.
— А взрослые не заходят в деревню? Путешественники? Такие, как я?
— Нет. Я видел одних два дня назад. Шли группой. Прошли в трёх метрах от забора, а так его и не заметили. Хотя я кричал… Прокляты мы.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — я шагнул в комнату к родителям, у кровати которых склонилась девочка, оказавшаяся чуть старше своего брата. — Эй, малышка… Ты звала меня. Я пришёл.
Она оторвала свои заплаканные глаза от кровати и повернула голову. На её лице расцвела блаженная улыбка, и бедняжка зашаталась, едва ли не падая. Я подскочил и схватил её, не давая удариться.
Так, ну и что мне дальше делать? Надо понять, что это за проклятие…
Усадил девочку на стул и подошёл к взрослым, осматривая их статусы.
У матери двадцать три процента здоровья. У отца — восемнадцать. Влил по зелью, и здоровье сперва подскочило вверх, а затем, как я и предполагал, упало вниз.
— А-а-а… — внезапно закричала девочка и схватилась за голову.
— Прекратите! Вы делаете ей больно! — подбежал её брат, и я удивлённо посмотрел на неё и на бутылку от зелья в моих руках.
Тоня Високова
Уровень: 10
ОЖ: 94%
Статус: Союзник. Верующая. Не опасна.
Верующая? Я удивился. Очки её жизни тоже просели в сравнении с базовыми показателями, которые я видел у неё до этого.
Значит, когда я лечу людей, по крайней мере — её родителей, она получает урон?
Что за хрень…