Малышка носилась меж деревьев за крошечным зайцем, заливисто хохотала, а стоило услышать меня, остановилась и крикнула:
– Беги, зайчик!
– Эту травку зовут так же, как и тебя, – улыбнулась я, когда дочка присела рядом со мной на корточки.
Глаза ребенка распахнулись при виде высокого стебля и ярко сиреневых мелких соцветий.
– Ты назвала меня в честь травы, мама?
– Нет, – рассмеялась я. – Мою маму звали Вероника, и тебя я назвала в честь нее.
– У тебя тоже была мама? – дочь недоверчиво глянула на меня.
Я никогда ей не рассказывала о своих родителях, и никогда не говорила правду о своем происхождении. Никто, кроме Герды, этого не знал и никогда не узнает.
– Конечно, была. У всех есть мамы.
– И папы?
Я не нашлась, что ответить. Папа у Вероники есть, но… Есть ли? За семь лет он ни разу не пригласил ее на прогулку, ни разу не играл с ней, даже говорить с дочерью не рвался. Всего лишь однажды пожелал Веронике спокойной ночи, и после этого она два дня пребывала в возбуждении, а каждый вечер кричала папе:
– Добрых снов!
Но он ей не отвечал.
– Мы возьмем эту травку, мам?
– Возьмем, – кивнула я. Растение пригодится, оно действительно помогало едва ли не от любых воспалений.
Вероника обнаружила, что в лесу можно кричать, и никого этим не напугаешь, носилась по узким полянкам, выбрасывала энергию. Я же расположилась на изогнутом стволе дерева, прислонилась к нему спиной и отбросила все-все мысли. Меня не волновал наш разрыв с Саваром, наоборот, я была рада тому, что больше не увижу его, что моя дочь будет расти в любви и заботе, ну и пусть без отца. Такой отец, как Савар, ей все равно не нужен.
Прекрасное настроение омрачало только одно – мне уже пора идти к старосте и говорить, что я остаюсь. Возможно, он сразу же попросит меня уехать, а когда я откажусь, то соберет деревню на совет, и они уж точно меня прогонят. Мне не дадут жизни, если останусь, и как сделать так, чтобы меня простили, я не представляла.
Домой вернулись не скоро, а по возвращению Вероника засела с книжкой на диване, намаявшись за утро. Я же впервые за восемь лет готовилась варить отвары.
Начисто вымыла котел, не жалея воды, поставила его на огонь. Мелко нарубила нужные растения, и как учила бабушка – говорила с ними, просила помочь тому, кто будет пить зелье. И мне даже казалось, что они отвечают. Легкое покалывание кончиков пальцев и было ответом.
Пока готовился первый отвар для Зафара, я отыскала пустые пузырьки. Ополоснула их, приготовила под розлив.