Демон-помощник и заколдованная комната

22
18
20
22
24
26
28
30

– Мне это было не интересно, она платила деньги и привезла заказ с материалом, – ответил он.

– Папа, вечно ты только о деньгах и думаешь, поэтому и попадаешь во всякое, – покачала она головой. – Как ты думаешь, нам следует ее опасаться?

– Не знаю, на данный момент она нам помогла.

– Да уж, еще и священника приперла. Эти твои тоже хороши, договорились ведь, ты им их оружие, а они тебе защиту, и вот где их хваленая защита? Чуть кони не двинули с тобой, – покачала она головой. – Интересно, что за человек эта Агнета? Но ничего, Яночка все расскажет.

– Ты Яну попросила проследить за ней? – нахмурился Юра.

– Нет, она же ребенок, все сама расскажет, – ухмыльнулась Мара. – А то ты не знаешь, какая она болтушка.

– Пойду-ка я с соседкой разберусь, – приподнялся кузнец.

– Я сама, а ты пока дом в порядок приводи, – она встала с крыльца, стащила с шеи мертвяка, сдавила его так, что он просто испарился в ее руках.

Марена еле волочила ноги, сгорбилась вся, каждый шаг ей давался с трудом. Надо бы сходить восстановиться, но гнев в ней клокотал бурным вулканом. Она сроду никого не обижала, хоть и сила в ней была нечеловеческая, а тут просто так их с отцом чуть в Навь не отправили.

Дошла до поля, куда навоз свозят, смотрит, соседка там пытается корзинку с цветочками уничтожить. Глянула на композицию и узнала каждый цветочек, с могилок собирала соседка. Ведь Марена сама венки да цветы эти закупала, а потом каждому клиенту их подбирала. Каждый помнила, когда и какого числа кого хоронили. Сколько же соседка могилок обошла!

Ступала Марена по полю, а за ней мертвый след оставался. Жучки и мухи на подлете пеплом осыпались, трава под ногами чернела. Чем больше ей гнев глаза застилал, тем шире тропинка становилась, даже кучи навозные иссыхали. Соседка пыталась цветочки сжечь, только у нее ничего не получалось, руки тряслись, слова не те вылетали.

– Ой, Мареночка, прости меня, пожалуйста, я и не знала, что так получится.

– А ты как хотела? Всех нас на тот свет отправить? – проскрипела Мара. – Ты хоть скажи, что я тебе плохого сделала, что ты всю мою семью извести задумала?

– Ничего такого я и не думала, просто мы с братом тоже хотели ритуалкой заняться.

– Бизнес и ничего личного, – усмехнулась Мара, – Как в дом-то ко мне твоя композиция попала?

– Так я через твоего помощника передала, заморочила голову ему, ну и вещь мороком прикрыла, чтобы вы с отцом не увидели, – с какой-то гордостью ответила женщина.

– Цветочков тебе с погребального венка захотелось, так я не жадная, получай.

Марена хлопнула в ладоши, и из-под земли полезли пластиковые цветочки. Закучерявились, завились, поползли по земле, да по ногам да рукам соседкиным. Потащили ее в яму с навозом и принялись там ее притапливать и тянуть на дно.

Мара усмехнулась и отправилась восстанавливать свои силы. Зашла на кладбище, прошла до одной могилы и уселась на лавочку. Долго сидела, из-под земли поднялись корни и оплели ее ноги. Она прикрыла глаза и застыла. Постепенно вернулся к ней румянец, спина выпрямилась, цвет лица потерял серость. Через полчаса она встала, корни освободили ее ноги, да так и остались корешки торчать из-под земли.

– Спасибо тебе, мамочка, – она поцеловала фотографию на памятнике и вышла за ворота кладбища.