Святых не кусают

Не уворачивается. Нет - танцует в такт музыки леса, что желает победы своему защитнику. Ритм барабанящих камешков и капающих красных капель не убаюкивает - разжигает огонь внутри. А тот вырывается с рёвом наружу, заставляя врагов кричать от ужаса.

Стелется по самой земле, теряется с глаз в кустах, молнией взбирается по дереву, приземляясь сверху прямо среди вопящих в панике макак. Глупые. Жалкие. Слабые.

Так умрите же!

Две обезьяны падают как одна, хватает кругового скользящего удара, чтобы они залили овраг вонючей кровью, беспомощно хватаясь за дырявые шеи. Третья макака вскидывается, но оказывается проткнута своей же палкой. Деревяха шла туго, но Пёс сумел пробить ей тело. Верно, он усердный…

Земля стонет и взбивается десятками крошечных фонтанов, но там уже пусто. И всё повторяется…

Минута. Прошла ровно минута. Или час?

Макак уже не полтора десятка - лишь одна никчёмная, сжавшаяся под корнями дерева обезьяна. Но он бесстрастен. Лишь кровожадно скалится, предвкушая. И даже без ножа - руками дёргает голову грязного подобия на зверя. Беспомощное существо выпучило глаза, захрипело в последний раз… И голова обезьяны безжизненно завалилась набок. Пёс презрительно оскалился, хотел было уйти…

Не сдержался и напоследок пнул мерзкий труп. Уродливое тело дёрнулось, скорчившее смешную гримасу лицо мотнуло, судорожно сжатая перед смертью пасть распахнулась, изрыгая кровавый поток…

Но вместе с тем наружу неожиданно выпал маленький белый шарик. Откатился недалеко… И расцвёл вспышкой света, ослепившей Пса.

Он… Где он? На лице будто вуаль, мешающая глазам.

Тянется к ней рукой, но в голове звон и скрип. А ещё вопрос - зачем он поднял руку и что собирается делать?

Тихий хлопок и округу озаряет вторая вспышка. Сознание Пса проясняется, будто забитое облаками небо с наступлением утра.

Его правая рука. Часть плеча. И половина лица. Вот что ему подвластно, что свободно. Всё остальное под тонким слоем тёмной дымки. Но это неважно. Не настолько. Ведь вокруг…

Он помнил всё. Как бродил по лесу, присваивая себе территорию, как наблюдал за животными и странными высушенными силуэтами, от которых не пахло, как исследовал собственные границы возможностей, оказавшиеся безгранично широкими. Как, выйдя за присвоенный участок леса, нашёл и убил обезьян, к которым чувствовал отвращение в самой душе.

Вот только прозрев, вместо макак Пёс увидел разбросанные по всему оврагу человеческие тела.

Одетые в камуфляжную одёжку, с однотипными винтовками и курьерскими значками на воротниках, люди. Мёртвые люди. Их лица даже были знакомы. Когда-то и где-то, но он точно с ними пересекался. Может даже на задании, а не в академии. Не помнил их лично, ни единого имени. Но точно видел среди доставщиков. Среди своих собратьев. Что лишь добавляло… Гнева.

Валявшийся лайт сам подкатился под ноги. Тело не слушалось… Но болезненно извернувшись, он почти достал до шарика кончиками пальцев. Оставалось ещё немного…

Вуаль дёрнулась в противоположную сторону. Вместе с телом. Сжалась, сотнями острых иголок впиваясь в кожу. Свет отдалялся, само естество, отравленное Тьмой, отползало прочь…

- Отринь! И прими!

Знакомый шёпот. Злой шёпот. Нет уж!