– Поешь вместе с остальными, – ответил часовой. – Если, конечно, у тебя найдется чем набить брюхо.
– Ты не понимаешь, – сказал Стэгг. – У меня не нормальная человеческая потребность в еде. Если я не буду есть каждые четыре часа, притом вдвое больше обычного мужчины, мое тело начнет само пожирать себя. Это из-за рогов. Чтобы остаться в живых, мне нужно жрать, как быку.
– Я дам тебе сена, – ответил часовой, заливаясь тихим смехом.
У Стэгга за спиной кто-то шепнул:
– Не волнуйся, миленький, я дам тебе поесть. Нельзя же, чтобы такой потрясающе красивый мужчина помер с голоду. Вот уж была бы потеря!
Раздалось какое-то шуршание, будто открывали рюкзак. Часовые пригляделись и заухмылялись.
– Похоже, ты покорил Абнера, – сказал один. – Только его дружку Люку это совсем не понравится, когда он проснется.
– Хорошо еще, что не Абнеру жрать охота, – отозвался другой. – А то он бы тебя съел. Ха-ха!
Шептавший вышел на свет, встав так, чтобы Стэгг мог его видеть. Это был тот коротышка, который с вечера так откровенно восхищался Стэггом. Он держал каравай, два больших ломтя ветчины и фляжку.
– Давай-ка, детка, садись. Сейчас мамочка покормит большого Рогатика.
Часовые засмеялись, но вполголоса. Стэгг покраснел, но отказаться от еды не мог. Он ощущал бушующий в нем огонь, плоть переваривала плоть.
Коротышка был малым лет двадцати, низеньким и узкобедрым. У него, в отличие от прочих пант-эльфов, волосы не были острижены под ежик, а вились пшеничными кудрями. Лицо у него было таким, какое женщины обычно называют «миловидным», хотя и странным из-за нарисованных усов. Большие черные глаза обрамляли очень длинные темные ресницы. Зубы были настолько белы, что казались фальшивыми, а язык – ярко-красным, быть может, из-за чего-то, похожего на резину, что он все время жевал.
Стэггу была противна мысль быть обязанным такому, как Абнер, но рот рефлекторно раскрылся и проглотил еду.
– Ну вот, – сказал Абнер, поглаживая панты Стэгга и запустив длинные тонкие пальцы в его шевелюру. – Теперь Рогатику лучше? Не хочет ли он в благодарность подарить мне поцелуйчик?
– Рогатик вышибет из тебя дух, если подойдешь еще хоть на шаг, – ответил Стэгг.
У Абнера округлились глаза. Он отступил назад, огорченно надув губы.
– Разве хорошо так обращаться с другом, который спас тебя от голодной смерти? – спросил он обиженно.
– Признаю, что плохо, – сказал Стэгг. – Но я лишь хотел предупредить тебя, что, если попробуешь сделать то, что у тебя, по-моему, на уме, будешь убит.
Абнер улыбнулся и похлопал длинными ресницами:
– Ну, через глупые предрассудки ты, детка, сможешь переступить! Да к тому же я слыхал, что вы, рогатые, жуть как охочи и, когда встанет, ничто вас не остановит. Что ты будешь делать, когда рядом не окажется ни одной женщины?