Грани

- Что ж тебя так скрутило, неуязвимая ты наша?

- Он ещё стебётся... - выдавила Элен. - Сейчас и не пересказать... Можешь домой меня отвезти?

Я поймал челюсть. Но, не возражая, достал мобильник и вызвал такси.

- Идти можешь?

Она кивнула. Вскоре к остановке, на которую я вывел повисшую на плече Элен, подъехала бывалая "Волга" с шашечками. Надо же, какие ещё раритеты встречаются. Я упаковал свою ношу на заднее сиденье.

- Восточный Проспект 50. Лучше на остановке, там рядом совсем.

- Знаю.

С утра рулевой был мрачен и даже не посмотрел толком, кого я там уложил. Он молча вдавил педаль, поигрался рычагом передач и понёсся как будто спешил на собственные похороны. Вскоре мы уже пролетали центр города. Я перегнулся через кресло.

- Элен, ты как?

- Паршиво. Надеюсь, у тебя дома есть аптечка.

- Есть.

- Элен? Это вы? - косясь в зеркало, спросил рулевой.

- Я...

- А я вас с вокзала вёз, помните?

- Помню. Вот и сейчас... вези... - прошипела сквозь сжатые зубы Элен.

- Чё пристал, не видишь, плохо ей. Торопись давай, не поспешая. Лучше в семь дома, чем в полседьмого в морге.

Водила буркнул что-то сквозь зубы, но смолчал. Пролетели площадь Микояна, вокруг заструились сады. Блин, скоро же пост! Но нас не остановили - были заняты каким-то КамАЗом, догнавшим легковушку.

Безо всяких приключений мы домчались до остановки "Калина" - так называлось новое кафе рядом с нашим домом, ну и остановку переименовали. Гораздо лучше, чем безликие "Улицы последнего пролетария" или ещё кого-нибудь. Я сунул рулевому три сотни, он попытался не взять их, но Элен так зыркнула на него, что он стушевался, что-то промямлил и взял деньги. Не знаю, дома Фрези или нет, она с подружками может и на ночь остаться, а потом прийти часов в двенадцать. Ничего, как-нибудь объяснюсь, кого это я приволок в дорогом халате, похожем на вечернее платье. Да, халатик-то не из простых, мраморный велюр с ручной вышивкой.

Медальон начал греть кожу. Что ещё за чертовщина? Я покосился на Элен. Совсем хреново девке. Хрипит, крючится, у меня на плече повиснув. Вход во двор находится под аркой, шагов тридцать осталось, когда из двери участкового отделения, которое располагалось в торце дома, вышел массивный лейтенант казахской внешности. Меня он в лицо видел не раз, но такое зрелище пропустить безучастно не мог.

- Можно ваши документы?