«Обнаглели, Михал Иваныч. Но ничего, ничего, рассчитаюсь… Завтра рассчитаюсь, деньги есть. Какими глазками смотрит!».
─ Колбаску какую? Вареную, с жирком? Копченую?
─ Всякую, ─ ответил Шпарин, вдыхая запахи исходящие от прилавка.
─ Мяска возьмете? Только привезли, свеженькое, свининка. Шейка, грудинка, лопатка. А может курочку?
─ Мяска не надо и курочку не надо. Может завтра.
«Траванули, а жрать хочется. Это после встряски».
─ 143 рубля, ─ сказала Карамелька, оторвала чек и открыла ящик под кассой. ─ Полежит до вашей зарплаты.
Девушка уложила продукты в пакеты, потупилась и напомнила:
─ До восьми работаю… Зайдете? Ко мне…
─ Возможно и зайду…─ сказал Шпарин. ─ Точно зайду! После… после девяти. После десяти.
─ Ой, МихалИваныч! Буду ждать. А шампанское для кого? Для невесты?
─ Для тебя, Карамелька. Для тебя. Оставь, принесешь сама, а то Сергей Николаевич выдует. Он ведь знаешь какой!
─ Да уж знаю! ─ порозовела Карамелька, надувая губки.
─ Хотя нет, дай-ка мне с собой одно белое полусладкое, я с сестрой приехал, сестрица строгая, водку не пьет.
─ Где она?
─ Купается, ─ ответил Сергей Николаевич, кивая на дверь перед зальчиком с бассейном. ─ Голышом! Такая баба, Миша! Не хуже задушенных сногсшибательных «кисочек». Пойдешь смотреть?
Шпарин поморщился и протянул пакеты экстрасенсу.
─ Шампусик в холодильник. Водку пока спрячь и пожарь картошки.
─ Ты принес лекарство!.. ─ обрадовался Сергей Николаевич, заглядывая в пакеты, и засуетился. ─ Водочку под моечку, шампусичек и колбасоньку в холодильничек, баночки на полочки… А картошки, Миша, нет, всю пожарил после «налета».
Хлопнула дверь, из зала с бассейном вышла блондинка в желтом халате. В руке черные трусики и лифчик.