— Не то чтобы специально, но да. Первую жизнь я добровольно отдал Госпоже, но она была потрачена зря — её убили на следующий же день после моего обряда. Ещё одну я точно также отдал тебе, но можешь не благодарить, это в долг, — на этих словах Меон отвернулся.
— И не собирался даже. — в шутку ткнул его в плечо колдун, — Выходит, осталось семь? — осторожно добавил он.
— Пять.
— Что?
— Осталось пять. Ну, если, конечно, человеческое тело не сократило их количество до одной-единственной.
— Как так вышло, если не секрет?
— Одну потерял, пока бежал на юг из лесов — напоролся на стаю волков по неосторожности, — Меон сморщил нос, — было больно… и абсолютно бессмысленно, моя тощая тушка при всём желании не смогла бы насытить даже самого захудалого волчонка. А вторую у меня отняли уже люди, — он презрительно фыркнул, — всегда были глупцами.
— За что они тебя так? — Тумун смотрел на фамильяра с глубоким сожалением в глазах, он никогда взаправду не осознавал, что пришлось пережить древнему духу до их знакомства.
— На юге чуть больше сотни лет назад гуляла болезнь. Названия знать не знаю, но людей косила только так — мёртвых тогда было больше, чем живых. Царёвы советники, идиоты, сказали, что кошки переносят эту заразу. Так, в общем-то и умертвили: собрали с улиц всех котов, котят и кошек в большой мешок, и… прямо как Госпожу… — он тоскливо махнул рукой.
— Утопили? — предположил колдун.
— Сожгли. Чтобы зараза в землю и воду не ушла.
Тумун притянул колени к груди, обняв в попытках унять дрожь, накатившую то ли от ночной прохлады, то ли от рассказа Меона.
— Мне ужасно жаль. — прошептал он, — Как думаешь, мог мой батюшка от той болезни…
— Точно нет. От той заразы никто не умирал по одиночке.
— Тогда хорошо, — он вдруг почувствовал чужую руку на макушке, — ты чего?
— Не знаю, ты разволновался. Когда я волнуюсь, Агена делает также и я успокаиваюсь.
Тумун скосил глаза на фамильяра.
— Делала, — осёкся тот, — раньше, пока я не обратился этим из-за тебя.
— Эй, да что плохого в человеческом теле? — попытался защититься колдун.
— Унизительно, — отнял руку Меон, — громоздкое, шумное, несуразное. Что это? — он вытянул ноги перед собой, — Как вы вообще всю жизнь с ними живёте? А руки? Форменный ужас! — шипящий шёпот разлетался на всю округу.