Вечер удался, Абдулла, завхоз виллы, запек на углях целого барана, которого все дружно слопали.
Уже глубоко ночью все разбрелись по комнатам, Тимофей тоже заснул, но ровно в час ночи, его словно шилом кольнули. Сон бесследно прошел, а в мозгах опять забрезжило противное чувство ожидания неприятностей.
— Твою же мать! — ругнулся Тим. — Да что же это такое?
Свою паранойю Тимофей привык уважать, поэтому оделся, прихватил оружие и пошел проверять посты.
Спустился во двор виллы и там почти нос к носу столкнулся с Абдуллой.
Завхоз зачем-то направлялся в дом.
— Чего тебе не спиться… — Тимофей не договорил.
В тренировочном лагере, скаутов, порой совершенно бесчеловечно, натаскивали действовать на инстинктах. Тим Бергер крепко усвоил уроки. А Тимофею эти инстинкты достались по наследству.
Вот и сейчас, ничего не предвещало: тот же Абдулла, добрый и застенчивый мужик, все те же, белый балахон, торчащие из-под куфии горбатый нос и усы, но Тим сразу почувствовал неладное и выхватил пистолет.
Бабахнул выстрел, но пуля лишь щелкнула об стену — Абдулла неуловимо быстро успел сбить руку Тимофея в сторону.
Египтянин отпрянул назад, в его руке появился маленький пистолет с глушителем.
Тихо щелкнуло: раз, второй, третий.
Тимофей тоже каким-то чудом успел отвести пистолет завхоза, оттолкнулся ногой от стены и навалился всем телом на него.
Пальцы вонзились в глазницы, стеганул болезненный вопль. Тим довернул Кольт и дважды выстрелил.
Тело Абдуллы обмякло.
Тимофей отскочил на шаг назад и взял на прицел египтянина. И только сейчас понял, что это не он. Не Абдулла.
Перед ним, опершись спиной на стену, на полу сидел человек, которого Тимофей видел в кабинете Флауэра.
Богдан Сташинский, убийца Степана Бендеры, сбежавший потом на Запад. Теперь Тим уже окончательно убедился в этом.
— Это ты? Но зачем тебе?
Сташинский глухо кашлянул, изо рта плеснулась почти черная кровь. Губы исказились в жуткой гримасе.