Улыбка

— Тогда до вечера.

— Пока.

Кладу трубку и чувствую волну холода спиной. Райли отдаляется от меня.

— Чтобы через пять минут тарелка была чистой, — произносит он, заходя в свою комнату, и громко хлопает дверью.

* * *

Райли сидит за столом напротив меня и сверлит пристальным взглядом, пока я медленно дрожащими руками поднимаю и опускаю ложку. Он молчит, и я тоже больше не завожу разговор. А что тут ещё скажешь?

Заканчиваю с завтраком, и слезы снова накатываются на глаза. Быстро подрываюсь и направляюсь к раковине, чтобы вымыть посуду и спрятаться от зелёных прожекторов, прожигающих душу.

После еды самочувствие становится значительно лучше. Меня не мутит и не штормит, только вот от внутренней боли еда не спасла.

Ну почему? Почему он делает это для меня? Почему заботится даже сейчас? Мог бы просто выгнать меня утром, назвав идиоткой, но нет…он же должен довести все до конца. Неужели не понимает, что делает этим только хуже?

В прихожей Райли, так же молча, помогает мне надеть спортивные штаны, подворачивая штанины почти вдвое, и затягивает шнурок на талии, чтобы хоть как-то подогнать размер. Он осторожно надевает на меня свою тёплую толстовку, помогая просунуть руки в рукава и поправляя её края на уровне моих колен.

Словно тряпичная кукла, подчиняюсь ему безо всяких возражений, позволяя поднимать мои руки и крутить, как ему хочется. Такое чувство, что все жизненные силы кто-то забрал, и я не могу упровлять собственным телом. А может, на самом деле, я каким-то извращённым образом, наслаждаюсь этими последними и такими интимными моментами его заботы.

Одевая меня, Райли смотрит куда угодно, но только не мне в глаза. Может, ему противно возиться со мной? Но тогда почему каждое его прикосновение пропитано нежностью? Каждый его жест сопровождается особой осторожностью, будто он боится причинить боль.

Только это не спасает. Мне уже больно. Бережность действий ни капли не защищает от неё. Больно так, что хочется взвыть, но я держусь. Это ведь мои проблемы. Только мои.

Застёгиваю сапоги и принимаю из рук Райли свою сумку. Он отпирает дверь и мы выходим из квартиры в холодный коридор. Внезапно возникает невероятное желание сбежать. Просто пуститься наутёк и не оборачиваться. Но я не делаю ничего подобного, внутри теплится надежда на ещё один разговор.

Вдруг это все недоразумение и мы сможем найти выход. Остаться… Кем? Друзьями? Мы и не были ими никогда, так как можем остаться? Прижимаю руки к груди, стараясь нащупать нож, который чувствую в ней, но там пусто. Это все только в моей голове.

* * *

В оглушающей тишине подъезжаем к моему дому, и я нервно сжимаю края кофты Райли, которая может служить мне палаткой. Не хочу расставаться с ним вот так. Может быть, я для него и не друг или какой-то близкий человек, но он для меня стал им за это время. Пытаюсь подобрать слова, чтобы хоть как-то попытаться все исправить. Чтобы ещё хоть раз увидеть его улыбку.

И тут Райли снова это делает. Читает мои мысли. Не знаю как, но это факт. Он поворачивается ко мне лицом и его губы трогает легкая печальная улыбка. Это конечно не совсем то, что нужно, но и этой малости мне достаточно. Заглядываю в зеленые глаза и вдавливаю ногти в ладони, чтобы отвлечь себя от боли, которая распространяется внутри. Которая грызет и царапает, разрывая на части. Это снова похоже на безмолвное прощание.

— Удачи тебе сегодня, — говорит Райли и отворачивается, видимо, ожидая, когда я уже уйду.

Он понял, что сегодня вечером решится судьба моего романа с Дереком, и, даже после всего, продолжает подбадривать меня. Как тут не поверить, что он, в самом деле, волнуется о моих чувствах, переживает и беспокоится обо мне? Верить-то можно, но по-настоящему знать, что он думает и чувствует, я не могу. Видимо, я не тот человек, которого он может подпустить к себе ближе. Стена Райли толще моей собственно в миллион раз.

— Спасибо, — произношу тихо и выбираюсь из машины.

Слезы катятся по лицу, и я быстрым шагом вхожу в подъезд, не дожидаясь пока он уедет первым.