Однажды вечером возле камина в башне маяка Аня увидела «книгу жизни» капитана Джима. Его не потребовалось долго уговаривать — он с гордостью дал ее Ане для прочтения.
— Я написал это, чтобы оставить на память маленькому Джо, — сказал он. — Мне грустно думать, что все виденное и пережитое мной будет начисто забыто, после того как я уйду в мое последнее плавание. А так Джо вспомнит мои истории и перескажет их своим детям.
Старая книга в кожаном переплете была заполнена записями о путешествиях и приключениях капитана. Аня подумала, что для писателя этот томик оказался бы настоящим кладом. Каждая фраза была золотым самородком. Сама по себе книга не имела никаких литературных достоинств. Мастерства устного рассказчика оказывалось недостаточно, когда капитан Джим брался за перо, — он мог лишь набросать краткое содержание своих знаменитых рассказов; к тому же количество орфографических и грамматических ошибок было ужасающим. Но Аня чувствовала, что если бы кто-нибудь, обладающий необходимым талантом, мог взять это бесхитростное повествование о событиях одной полной приключений жизни и прочесть между скупых строк волнующие истории об опасностях, встреченных без страха, и долге, мужественно исполненном, ему, возможно, удалось бы создать на основе этого повествования чудесную книгу. И забавнейшая комедия, и пронзительнейшая трагедия лежали, скрытые от глаз, в «книге жизни» капитана Джима, ожидая прикосновения руки мастера, чтобы вызвать смех и печаль, и ужас тысяч читателей.
Аня поделилась своими мыслями с Гилбертом, когда они шли домой с маяка.
— Почему бы тебе самой, Аня, не попробовать свои силы?
Аня покачала головой.
— Нет. А было бы чудесно, если бы я могла это сделать. Но у меня нет таких способностей. Ты же знаешь, Гилберт, что мне удается лучше всего, — фантастическое, сказочное, красивое. А чтобы написать «книгу жизни» капитана Джима так, как она должна быть написана, нужно быть мастером энергичного и вместе с тем изысканного слога, глубоким психологом, прирожденным юмористом и прирожденным автором трагедий. Необходимо редкое сочетание талантов. Пол мог бы сделать это, если бы был постарше. Во всяком случае, я собираюсь предложить ему приехать сюда следующим летом и познакомиться с капитаном Джимом.
«Приезжай на этот берег, — написала Аня Полу. — Правда, боюсь, ты не найдешь здесь ни Норы, ни Золотой Дамы, ни Братьев Моряков, но зато встретишь одного старого капитана, который может рассказать тебе чудеснейшие морские были».
Однако в ответном письме Пол с сожалением сообщил, что не сможет приехать в этом году в Четыре Ветра. Он собирался за границу, где ему предстояло учиться в течение двух лет.
«Когда я вернусь, непременно приеду к вам, дорогая учительница», — писал он.
— Но тем временем капитан Джим стареет, — с грустью сказала Аня, — и нет никого, кто написал бы за него его «книгу жизни».
Глава 18
Весенние дни
Под лучами мартовского солнца лед в гавани почернел и стал рыхлым, а в апреле залив с синими водами и белыми гребнями волн снова был открыт ветрам и маяк опять украшал сумерки своими вспышками.
— Мне так приятно вновь видеть его, — сказала Аня в тот вечер, когда он в первый раз зажегся снова. — Мне очень не хватало его всю зиму. Без него небо на северо-западе оставалось пустым и унылым.
Земля казалась мягкой и нежной от новеньких, крошечных золотисто-зеленых травинок. Леса за деревней стояли в изумрудной дымке. Узкие долины впадающих в море ручьев заполнялись на рассвете легкими туманами.
Полные жизни ветры прилетали и улетали и в их дыхании чувствовался соленый привкус морской пены. Море смеялось и играло, прихорашивалось и обольщало, словно кокетливая красавица. Сельдь шла косяками, и рыбачья деревня пробудилась к жизни. Гавань была полна белых парусов, движущихся к проливу. Корабли снова начали приходить и уходить.
— В такой весенний день, как этот, — сказала Аня, — я точно знаю, как будет чувствовать себя моя душа в утро воскресения из мертвых.
— По весне я иногда вроде как чувствую, что мог бы стать поэтом, если бы увлекся этим делом в молодости, — заметил капитан Джим. — Я ловлю себя на том, что твержу наизусть стихи, которые слышал шестьдесят лет назад от школьного учителя. В другое время они не беспокоят меня, но сейчас я чувствую себя так, словно просто
В тот день капитан Джим привез Ане целую тележку ракушек, чтобы обложить ими клумбы в ее саду, и маленький букетик пахучей травы, которую нашел, бродя по песчаным дюнам.