После недолгой внутренней борьбы Лесли отчасти овладела собой.
— После этого здоровье отца пошатнулось. Он становился все более подавленным… рассудок его помрачился… Ты и об этом слышала?
— Да.
— И тогда мама осталась единственной, ради кого я могла жить. Но я была очень честолюбива. Я собиралась преподавать в школе и заработать на учебу в университете. Я надеялась подняться на самую высокую ступеньку общественной лестницы… Теперь и говорить об этом не хочется — какой смысл? Ты знаешь, что случилось. Я не могла допустить, чтобы мою дорогую, убитую горем маму, которая всю жизнь была такой труженицей, выгнали из ее дома. Конечно, я сумела бы заработать достаточно денег на жизнь для нас обеих. Но мама была не в силах расстаться с нашим домом. Она пришла в него юной новобрачной… и она так любила отца… и все ее воспоминания были связаны с этим домом. Даже сейчас, Аня, когда я думаю, что сделала счастливым последний год ее жизни, я не жалею о том, что решилась на этот брак. Что же до самого Дика, он не вызывал у меня отвращения, когда я выходила за него замуж. Я испытывала к нему, как и к большинству моих прежних соучеников, обыкновенные, довольно дружеские чувства. Я знала, что он выпивает, но никогда не слышала ту отвратительную историю о девушке из рыбачьей деревни. Если бы я слышала ее, то не смогла бы выйти за него — даже ради мамы. А потом… потом я ненавидела его, но мама ничего не знала об этом. Она умерла, и тогда я осталась одна. Мне было всего лишь семнадцать, и я была одна. Дик ушел в плавание. Я надеялась, что его часто не будет дома. Страсть к морю была у него в крови. Больше надеяться мне было не на что… Ну а потом, как ты знаешь, капитан Джим привез его домой с Кубы… Вот и все. Теперь ты знаешь меня, Аня… с самой плохой стороны… все преграды сметены. И ты по-прежнему хочешь быть моей подругой?
Аня взглянула вверх сквозь ветви берез на белый бумажный фонарик полумесяца, медленно спускающийся к огненной пучине заката. На ее лице было выражение глубокой нежности.
— Я твоя подруга, а ты моя — навсегда, — сказала она. — Такая подруга, какой у меня никогда не было прежде. Я имела много дорогих и любимых подруг, но в тебе, Лесли, есть что-то, чего я никогда не находила ни в ком другом. Ты, с твоей богатой натурой, можешь еще многое предложить мне, и я могу дать тебе больше, чем во времена моего беззаботного девичества. Мы обе женщины… и подруги навсегда!
Они взялись за руки и улыбнулись друг другу сквозь слезы, наполнившие сияющие глаза — серые и голубые.
Глава 22
Мисс Корнелия устраивает дела
Гилберт настоял на том, чтобы Сюзан осталась в маленьком домике на лето. Сначала Аня возражала.
— Нам было так хорошо здесь вдвоем, Гилберт. Боюсь, присутствие кого-то третьего отчасти испортит нашу прежде такую приятную жизнь. Сюзан — добрая душа, но она чужая. Работа по дому мне ничуть не повредит.
— Ты должна последовать совету своего доктора, — твердо заявил Гилберт. — Есть старая пословица, утверждающая, что жены сапожников всегда ходят босиком, жены докторов умирают молодыми. Я не хочу, чтобы это предсказание сбылось в моем доме. Сюзан останется здесь, пока твоя походка не обретет прежнюю упругость, а щеки — округлость.
— Вы только не принимайте это близко к сердцу, миссис докторша, дорогая, — сказала Сюзан, неожиданно войдя в гостиную. — Отдыхайте и не волнуйтесь насчет кухни. Сюзан у руля! Коли держишь собаку, самому лаять незачем. Я буду каждое утро подавать вам завтрак в постель.
— Ну уж нет! — засмеялась Аня. — Я согласна с мисс Корнелией, что, когда женщина, которая не больна, ест завтрак в постели, это поистине возмутительно и почти оправдывает мужчин в любых их чудовищных преступлениях.
— Корнелия! — воскликнула Сюзан с неописуемым презрением. — Я полагаю, что у вас достаточно здравого смысла, миссис докторша, дорогая, чтобы не обращать внимания на то, что говорит Корнелия Брайент. Не понимаю, почему она вечно ругает мужчин — даже если она старая дева. Я тоже старая дева, но вы никогда не услышите от меня худого слова о мужчинах. Мне они нравятся. Я охотно вышла бы замуж, если бы представился случай. Разве не странно, что никто еще не сделал мне предложение, миссис докторша, дорогая? Я не красавица, но выгляжу ничуть не хуже большинства замужних женщин. Но у меня никогда не было поклонника. Как вы полагаете, отчего бы это?
— Вероятно, судьба, — предположила Аня с невероятной серьезностью.
Сюзан кивнула.
— Я сама часто так думаю, миссис докторша, дорогая, и это для меня большое утешение. Я ничего не имею против того, что никто на меня не зарится, если так повелел Всемогущий в Его собственных мудрых целях. Но иногда в мою душу закрадывается сомнение, миссис докторша, дорогая, и я задаюсь вопросом, не может ли быть так, что сатана имеет к этому куда большее отношение, чем кто-либо другой.