– Как скажешь, Лана. Я уже понял, чего ты хочешь.
К вечеру четверга я окончательно убеждаюсь, что Елисей действительно понял, чего я хочу. Он не подходит ко мне в школе, а если мы встречаемся, то просто кивает в знак приветствия и возвращается как ни в чем не бывало к своим делам. Он звонит мне каждый вечер по видеосвязи, чтобы поболтать и узнать, как дела, но я не выдерживаю больше десяти минут разговора, потому что весь его вид кричит: «Я всего лишь делаю то, что ты хочешь». Чего, казалось бы, еще можно желать? Он такой молодец, правда? Понимающий и чуткий, как палач, на совесть подготовивший топор к казни! Соль в том, что Елисей понял, чего я хочу, а я этого не хочу! Точнее, я уже сама не знаю, чего хочу! Все очень сложно. Мысли и чувства делятся на два враждующих лагеря, от постоянных битв которых жутко болит голова. И ведь даже предъявить Елисею нечего, его вины здесь нет. Это все мои неопределенность, страхи и комплексы. А еще, если я ему все расскажу, он сто процентов снова назовет меня ненормальной, и самое обидное – снова окажется прав!
Пик негодования приходится на разговор с Бусей, после выполнения игровой миссии по возвращению утраченной короны первого короля волшебного мира. Подруга стоически терпит десяток сообщений подряд с большим количеством восклицательных знаков и абзацами, написанными капслоком, затем присылает ответ.
Озноб пробегает по коже, пальцы крепче сжимают телефон. Елисей и есть манипулятор? Нет. Не верю.
Взгляд мутнеет, мысли рассыпаются, а дыхание тяжелеет. Он не мог… не мог меня обмануть. Я знаю, что нравлюсь ему по-настоящему. Я это чувствую. Не в нем проблема, во мне, но… Что, если Буся права? Что, если я ослепла от влюбленности? Ведь именно это и делает ее одним из самых опасных чувств на свете.
Мои плечи опускаются, руки обмякают. Набираю слабыми пальцами ответ, изо всех сил сдерживая слезы.
Перечитываю несколько последних сообщений Буси, и картинка, нарисованная ею, становится настолько явной и реальной, что трудно дышать. Елисей увидел Севу у моего подъезда, расспросил о нем и узнал, что мы друзья. Потом это унизительное представление на крыше, игнор, а после случай на игре, который перевернул все вверх ногами. Елисей признался мне в чувствах, как только увидел переписку с Севой. Он назвал это ревностью, а может, это был холодный расчет? Решил держать при помощи меня руку на пульсе, не отдавать во вражеский лагерь?