Дашка кивнула, заворожено оглядываясь вокруг:
– Кто говорит?
– Ну, бабки всякие… Гадалки. В инете прочитала.
– А-а, – понимающе протянула Синицына. – А долго ждать?
Софья округлила глаза:
– Да кто ж его знает… Хорошо бы побыстрее, я ж говорю, мать скоро должна прийти… Ну, рассказывай, что там видишь?
Дарья заглянула в зеркальную мглу.
Здесь, внутри бесконечного коридора, оказалось прохладно. Она поёжилась, словно от сквозняка. Её отражение, мутное, неравномерно освещённое тусклыми восковыми свечами, казалось, начало жить своей жизнью – медленнее моргать, невпопад дышать. Или ей это только показалось?
– Даш, ну, что? – донёсся издалека голос Афанасьевой. Дарья только отмахнулась:
– Если ты будешь поминутно меня спрашивать что да как, то вообще ничего не получится. Сиди смирно.
Афанасьева вздохнула. Даша слышала, как скрипнули пружины матраса: подруга решила устроиться поудобнее.
Дарья тоже придвинула к себе мягкий, бархатный пуф и, глядя через желтое пламя свечей, прошептала: «Суженый-ряженый, покажись».
В ушах звенело. Казалось, что тишина нашептывает что-то: сюда, в межзеркалье, проникали странные звуки – протяжный скрип открывающейся двери, грустное завывание ветра, негромкий шелест сухих листьев, тихий стук по стеклу. Зеркальная поверхность помутнела.
Дарья вздрогнула: сквозь матовую пелену она отчетливо заметила фигуру. Она не успела разглядеть её стала всматриваться внимательнее. Очень мешал туман, словно осенняя морось застилавший зазеркалье. Девушка решила, что это от свечей. Осторожно, чтобы их не задеть, она провела рукой по холодной поверхности. Фигура мелькнула уже гораздо ближе, в нескольких метрах от неё, за спиной. Невысокий человек шагал навстречу, то и дело исчезая за сумрачными колоннами.
Девушка наклонилась ближе, напряжённо ожидая увидеть лицо незнакомца, когда он снова мелькнёт в лабиринте зеркал.
Стекло покрылось мокрым туманом. Несколько капелек стекли по гладкой поверхности. Дарья раздражённо провела рукой, в очередной попытке вытереть его, но замерла от удивления – на неё, наклонившись к зеркалу и приглядываясь, смотрел молодой мужчина, лет двадцати пяти, тёмные волосы чуть ниже подбородка, нос с горбинкой, лукавый взгляд. Пашка Истомин. Только старше и еще красивее. Дашка онемела, на миг забыв, что нужно делать – фигура была на столько реалистичной, на столько отчётливой, словно… словно повзрослевший Пашка и вправду стоял прямо за её спиной, словно он был ею.
Не поворачиваясь, она осторожно посмотрела себе под ноги и под собственный локоть, назад, пытаясь рассмотреть человека за спиной. Она ожидала увидеть мужские ноги, но заметила лишь тень тонкой звериной лапы.
В нос ударил резкий запах тухлых яиц и гнилого мяса.
Зажав нос от отвращения и бросаясь из зеркального коридора, она взвизгнула:
ebooksa