— И вы никогда не обучались драматическому искусству? — продолжал тот, напуская на себя важный вид с целью произвести должное впечатление как на Керри, так и на своих приятелей.
— Нет, сэр!
— Гм! В таком случае я, право, не знаю, — ответил он, лениво откидываясь назад вместе с креслом и не смущаясь тем, что Керри продолжает стоять. — А почему вам так хочется попасть на сцену?
Керри растерялась от дерзости этого человека. Все же она улыбнулась в ответ на его наглую, но не лишенную приветливости усмешку и ответила:
— Должна же я как-то существовать?
— Ах, вот что! — отозвался тот, заинтересованный красивой просительницей, и тут же подумал о возможности завязать многообещающее знакомство. — Конечно, это вполне уважительная причина, но Чикаго, видите ли, не место для начинающих. Вам нужно ехать в Нью-Йорк, там больше возможностей. Здесь нечего и надеяться на то, что вам дадут ход.
Керри улыбнулась в знак благодарности за то, что он снизошел до разговора с нею. Директор, заметивший улыбку, истолковал ее несколько иначе. Он решил, что ему представляется удобный случай для маленького флирта.
— Присядьте, пожалуйста, — сказал он, придвигая стул поближе к своему креслу и еле заметно понижая голос, чтобы другие присутствующие не могли расслышать его.
Двое у окна перемигнулись.
— Ну, я ухожу, Барни! — сказал один из них, обращаясь к директору. — Увидимся после обеда.
— Ладно, — отозвался директор.
Актер, оставшийся в кабинете, взял газету и сделал вид, будто читает ее.
— И вы уже решили, какие роли хотели бы играть? — вкрадчиво спросил директор.
— Нет, — созналась Керри, — но я согласилась бы для начала на что угодно.
— Понимаю! — произнес директор. — Вы живете здесь, в городе?
— Да, сэр.
Директор улыбнулся любезнейшей улыбкой.
— А вы не пытались поступить в статистки? — с конфиденциальным видом спросил он.
Керри начинала ощущать неприятную слащавость в манерах этого человека.
— Нет, — ответила она.