– Робби, – сказала Пат, и у нее задрожали губы.
– Минутку, – ответил я и быстро вошел в цветочный магазин, находившийся рядом. Уже несколько успокоившись, я вышел оттуда с букетом роз.
– Робби, – сказала Пат.
Моя ухмылка была довольно жалкой:
– На старости лет я еще стану галантным кавалером.
Не знаю, что с нами внезапно приключилось. Вероятно, причиной всему был этот проклятый только что отошедший поезд. Словно нависла свинцовая тень, словно серый ветер пронесся, срывая все, что с таким трудом хотелось удержать… Разве не оказались мы внезапно лишь заблудившимися детьми, которые не знали, куда идти, и очень старались держаться храбро?
– Пойдем поскорей выпьем что-нибудь, – сказал я.
Она кивнула. Мы зашли в ближайшее кафе и сели у пустого столика возле окна.
– Чего бы ты хотела, Пат?
– Рому, – сказала она и поглядела на меня.
– Рому, – повторил я и отыскал под столом ее руку. Она крепко стиснула мою.
Нам принесли ром. Это был «Баккарди» с лимоном.
– За твое здоровье, милый, – сказала Пат и подняла бокал.
– Мой добрый старый дружище! – сказал я.
Мы посидели еще немного.
– А странно ведь иногда бывает? – сказала Пат.
– Да. Бывает. Но потом все опять проходит.
Она кивнула. Мы пошли дальше, тесно прижавшись друг к другу. Усталые, потные лошади протопали мимо, волоча сани. Прошли утомленные загорелые лыжники в бело-красных свитерах – это была хоккейная команда, воплощение шумливой жизни.
– Как ты себя чувствуешь, Пат? – спросил я.
– Хорошо, Робби.