— Что с ней? — спрашиваю я.
Сестра пожимает плечами:
— Она лежит уже несколько месяцев, но не велела писать тебе об этом. Ее смотрело несколько врачей. Один из них опять сказал, что у нее, наверно, рак.
Я иду в окружное военное управление, чтобы отметиться. Медленно бреду по улицам. Время от времени со мной заговаривает кто‑нибудь из знакомых. Я стараюсь не задерживаться, так как мне не хочется много говорить.
Когда я возвращаюсь из казармы, кто‑то громким голосом окликает меня. Все еще погруженный в свои размышления, оборачиваюсь и вижу перед собой какого‑то майора. Он набрасывается на меня:
— Вы что, честь отдавать не умеете?
— Извините, господин майор, — растерянно говорю я, — я вас не заметил.
Он кричит еще громче:
— Да вы еще и разговаривать не умеете как положено!
Мне хочется ударить его по лицу, но я сдерживаюсь, иначе прощай мой отпуск, я беру руки по швам и говорю:
— Я не заметил господина майора.
— Так извольте смотреть! — рявкает он. — Ваша фамилия?
Я называю свою фамилию. Его багровая, толстая физиономия все еще выражает возмущение.
— Из какой части?
Я рапортую по‑уставному. Он продолжает допрашивать меня:
— Где расположена ваша часть?
Но мне уже надоел этот допрос, и я говорю:
— Между Лангемарком и Биксшоте.
— Где, где? — несколько озадаченно переспрашивает он.
Объясняю ему, что я час тому назад прибыл в отпуск, и думаю, что теперь‑то он отвяжется. Но не тут‑то было. Он даже еще больше входит в раж: