А вот я ждал, как персона незначительная, со своим дурацким свертком из коричневой бумаги. Через десять минут дверь распахнулась, и я последовал за каким-то человеком в коридор и вошел в другую комнату.
Грей стоял ко мне спиной, немного сутулясь, и грел руки у камина. Когда я вошел, он повернулся ко мне и улыбнулся, и я увидел, что он не изменился.
— Ну вот, Ричард, — сказал он.
Я приблизился и пожал ему руку.
— Очень любезно с вашей стороны со мной встретиться, — сказал я.
— Нет-нет, я рад был получить от вас письмо. Быть может, слегка удивлен, но рад. Пожалуйста, присаживайтесь.
Я сел и умолк, не зная, кто должен говорить: он или я.
— Где вы были все это время? — спросил он.
— Я больше года прожил в Париже, — ответил я, — а до этого путешествовал, побывал в Скандинавии, плавал на корабле.
— Сколько впечатлений, должно быть! — заметил он.
— Да, — согласился я.
— Я много лет не бывал в Париже, — продолжал он. — Полагаю, там все сильно изменилось. Американизировалось и все в таком роде.
— Мне там нравится, — сказал я.
Я не понимал, к чему этот разговор. Разве он не собирается спросить меня о книге?
— Я совсем не знаю Скандинавии, — признался он. — Там, должно быть, чудесно. Фиорды и солнце в полночь. Вы забрались далеко на север?
— Не очень, — ответил я.
— Итак, вы снова в Англии. Как долго вы предполагаете здесь пробыть?
— Ну, это в общем-то зависит от… — начал я.
— Вы не побывали дома?
— Нет.