— Ну давай, закончим тебя уже мучить и отпустим домой. Отдых тебе сейчас определенно не помешает.
— А когда же будет первый заказ?
— Когда хорошенько отдохнешь, окончательно придешь в себя, взвесишь все за и против и со спокойной совестью скажешь в микрофон своего сотового "да" на звонок от нашего оператора. Я обязательно тебе еще позвоню и, скорее всего, уже этим вечером, чтобы узнать о твоем состоянии и никуда не девшейся готовности. Ну что. Ты готова? Или тебе еще нужно пару глотков коньяка?
— Нет, — я решительно тряхнула головой, выпрямляя осанку и стараясь подавить нервную дрожь чуть ли не во всех резко "онемевших" суставах одновременно. — Говорите, что мне делать.
— Для начала пройдись от дверей и до стола несколько раз. Только не как топ-модели на подиуме, без отмороженного лица и скованных мышц. Это не дефиле, а твоя индивидуальная подача собственной персоны. В тебе должна быть своя отличительная изюминка, свой обособленный шарм и умение гордиться собой. И, самое главное, ты не проститутка. Никакой вульгарщины и недопустимых жестов. Ты настоящая леди, практически царица, разве что без излишних перегибов. Мужчина, увидевший тебя, должен не то что тебя захотеть, а именно начать тобою грезить. Мечтать не о банальном с тобою трахе, а о большем. Об одержимом желании стать счастливым от одной только возможности оказаться в пределах твоего снисходительного внимания. Да, кстати, нам нужно тебе подобрать другое имя. Алина — это не совсем подходящее для данной профессии и места имя. Ты сама это сделаешь или доверишь столь ответственную задачу мне?
— Честно говоря, я сейчас не в том состоянии, чтобы использовать на всю катушку собственную фантазию.
— Тогда, как на счет Аделины? Хотя немного длинновато… Точно. Адель. Не вычурно, но и элегантно одновременно.
На тот момент мне как-то было все равно. Назови она меня Снежаной или Евангелиной и то бы мне нечем было возразить. Это потом мне придется понять, что я обязана буду к данному имени привыкнуть и окликаться на него именно в присутствии клиентов. А сейчас… Сейчас мне требовались последние силы, чтобы выполнить просьбу Лилы и не споткнуться при первой же попытке сделать несколько шагов до ее стола.
— Мягче, Адель, старайся все выбросить из головы и не обращать на меня внимание. Это не госэкзамены, и твоя дальнейшая судьба от них не зависит. Старайся выглядеть естественно, будто просто идешь по улице или по парку, думая о чем-то своем… Теперь пройдись до кресла и присядь в него… Да, хорошо. Откинься на спинку, расслабься, ногу на ногу, руки на подлокотники. Замечательно… Можешь подняться и подойди к зеркалу. Представь, что это утро, и ты в своей спальне, рассматриваешь себя, проверяешь, не набрала ли лишнего веса за прошлый вечер. Да шучу, я, конечно. Просто любуйся собой и ни на чем не зацикливайся. Потом снимешь кофточку и лифчик.
Не скажу, чтобы я чувствовала себя достаточно расслабленной, но, судя по удовлетворенному лицу Далилы, выглядела я в ее глазах не такой уж и хромой каракатицей. Правда, на последнем этапе заключительного экзамена меня все же слегка стопорнуло. Выявлять свои актерские способности на глазах у абсолютно чужой мне женщины оказалось не менее сложным, чем обнажить перед кем-то незнакомым ту же грудь. Да и где гарантия, что она на самом деле здесь единственный зритель и по ту сторону зеркала не сидит приемная комиссия из двенадцати человек? Вот именно. Нигде и никакой. Одна лишь тщедушная надежда, что все это было не напрасно, и скоро я забуду обо всем этом, как о страшном сне. Или, наоборот. Буду вспоминать, как о самой безобидной и лучшей части своего неизбежного падения на дно своего жутчайшего кошмара. Главное, не выглядеть сейчас напуганной до смерти истеричкой, иначе со мной банально распрощаются еще и Ксюхе зачитают служебный выговор.
Не думаю, что я тогда выглядела очень изящной и естественной. Зажатость, хочешь не хочешь, но сковывала едва не каждое движение, перебивая усилившимся волнением дыхание и тот же неравномерный стук сердца. При чем я прекрасно понимала, что спешка здесь не приветствуется. Но я ничего не могла с собой поделать. И когда стянула с себя дрожащими руками лифчик, все же не выдержала и как бы интуитивно прикрылась изгибами рук, обхватывая предплечья ладонями. Но, надо отдать себе должное, сделала это с примесью врожденной пластики, подобно натурщице, принявшей изящную позу перед целой художественной студией студентов-первокурсников.
Ощущения при этом пришлось пережить двоякие и даже не знаю, какие сильнее — физические или эмоциональные? Обнаженная кожа на прохладный воздух отреагировала моментально, соски сжались и подтянули грудь еще выше. В принципе, мне на нее жаловаться не приходилось, как и на размер (пусть и второй, но и без того достаточно объемный) и полное отсутствие растяжек. С последним мне как-то повезло, чего не скажешь о девчонках со школы, которые постоянно на них жаловались и усиленно искали способы от них избавиться. Может от того, что я никогда не полнела (особенно очень быстро) и долгое время оставалась из-за сильной худобы угловатой доской. Теперь же на меня из зеркала смотрела очень бледное и явно напуганное до смерти неземное создание.
Надо отметить, что красные оттенки всегда оттеняли мою бледную кожу в лучшую сторону, делая ее визуально едва ли не светящейся и более нежной. Так что в этом плане, окружающие тканевые шпалеры и красная обивка мебели, буквально сыграли мне на руку, образов вокруг моей слегка изогнутой (будто надломленной внутренней неуверенностью) фигуры что-то вроде магического ореола, придавая неосознанному скромному образу воздушную легкость и простительную естественность. Чего не скажешь о моем слишком уж перепуганном лице.
— Ну что ж, прекрасно. Думаю, этого будет достаточно. Можешь одеваться и со спокойной совестью возвращаться домой.
— И все? Никаких испытательных тестов с клиентами или той же консумации?
— В этих вопросах ты можешь напрямую проконсультироваться у Рокси. Ее опыта будет достаточно. От нас же, как я изначально поняла, ты хочешь получить хороший заказ с хорошим клиентом. Поэтому я буду сейчас пробивать базу, а ты, солнышко, отдыхай и набирайся сил перед скорым выходом в свет. Ну и, само собой, ищи способы, чтобы расслабиться и не опозорится при первом же сопровождении. И привыкай к своему новому имени. Здесь тебя будут звать только Адель.
Она не стала долго ждать, подгадывая по времени идеальный для звонка час. Смысла в этом особого не было. Весь материал уже давно собран и хранился в отдельном каталоге на ее запароленных компьютерах. Даже не стала подниматься в свой кабинет. Дождалась, когда Адель ушла из красной комнаты, еще раз проверила, все ли нужные папки с отобранными файлами на своих местах и только тогда взялась за айфон.
— Глеб Анатольевич? Добрый день. Это вас беспокоит Дарья Ройтенберг из агентства "Аструм". Хочу выслать вам новую подборку по вашему недавнему запросу. Вы готовы будете дать ответ в этот же день?.. Что ж, прекрасно. Тогда отсылаю файлы вам на почту. И буду ждать с нетерпением вашего решения.
У него тоже не было нужды откладывать полученный материал в долгий ящик. На благо основное количество дел перепадало на первую половину дня, вторая, как правило, уходила на встречи, переговоры и международные звонки с иностранными инвесторами. Но как раз сегодня времени ощутимо освободилось именно к вечеру, так что он сразу же полез в электронный ящик своего нерабочего аккаунта и сразу ткнул в новое письмо с прикрепленными фото и видеофайлами. При прошлых просмотрах, ему хватало не больше пяти-десяти минут на все про все. Казалось, все эти оснащенные продвинутыми примочками современной технологии мамочки-сутенерши мыслили, как одна, одними и теми же стереотипами, надеясь подсунуть гнилой товар любому, у кого, по их мнению, что в штанах, что в голове — циркулировала единая половая система. Главное, чтобы внешность предлагаемой шлюшки соответствовала основным пожеланиям клиента. Остальное не важно. И так прокатит.
Только в его случае не прокатывала. Все-таки отличия между западными экскортницами и отечественными прослеживались весьма существенные. Наших сколько не ряди в брендовое шмотье, в изысканные шелка и кружевное белье, как были безмозглыми куклами-Маньками, так ими и оставались при любом ракурсе и в любой позе. Теперь им еще и губы подкачивают всякой дрянью, да в титьки силикон пихают, дабы усилить и без того плачевное состояние визуальной картинки. Даже выражение лица не способны передать хоть немного ближе к наличию желаемого интеллекта. А те, у кого изначально выявлялся высокий ай-кью, вообще особо не запаривались над мыслью, что внешнее поведение и лоск обязаны соответствовать их умственным способностям, а не волочится побитым щенком где-то на очень заднем плане.