Томас Кумбе был на верфи, с тревогой наблюдал он за прибывающей водой и с нетерпением ждал начала отлива, когда можно будет не опасаться увеличения и без того уже значительных разрушений. В Доме под Плющом детей уже уложили в кровати, и они крепко спали, несмотря на завывания ветра. Джанет накрыла ужин и ждала возвращения Томаса.
Дождь прекратился, только ветер и море ревели в унисон. Все листья с деревьев были сорваны, и лишь обломанные ветви раскачивались с треском, напоминавшим хлопанье корабельного паруса. Снаружи что-то стукнулось об окно и упало, этот звук напугал Джанет, и она невольно прижала руку к груди. Открыв окно, она увидела мертвую чайку, оба крыла птицы были сломаны.
Ворвавшийся в комнату ветер откинул занавеску и задул свечи. Огонь в камине зашипел и почти погас. И тут Джанет ощутила движение живого существа, которое шелохнулось в ней, почувствовала борьбу того, кто вот-вот разорвет связывающие его путы и вырвется на свободу.
Она раскинула руки, громко вскрикнула, и ветер-пересмешник эхом отозвался на ее крик.
«Пойдем со мной, – звал голос из тьмы, – пойдем и на вечных холмах отыщем нашу судьбу».
Джанет набросила на голову шаль и, не чувствуя ничего, кроме пронзительной боли и борения духа и тела, спотыкаясь, вышла навстречу пронизывающему мокрому ветру; в ушах ее непрерывно звучал призыв рокочущего моря.
На верфи Томас и его работники ждали, когда закончится прилив, и, увидев, что вода медленно, дюйм за дюймом, отступает, негодуя на противостоящие ей силы, поняли, что до утра за верфь можно не беспокоиться.
– Ну, ребята, ночка для нас выдалась не из легких. Что скажете о чашке чего-нибудь горячего в моем доме? У жены уже все готово, и она ждет.
Мужчины от души поблагодарили его и, сгибаясь от дующего в спину ветра, зашагали рядом с хозяином вверх по холму к Дому под Плющом.
– Вот те на! Темно, – сказал Томас. – Не могла же она улечься спать.
Он вошел в дом, работники последовали за ним.
Комната была именно такой, какой Джанет ее оставила: на столе стоял ужин, но огонь в камине едва теплился, и свечи были задуты.
– Странно, – пробормотал Томас, – Джени не могла оставить комнату в таком виде.
Один из работников оглянулся.
– Похоже, миссис Кумбе все оставила второпях, – сказал он. – Что если ей стало нехорошо, ведь она уже, прошу прощения, на сносях, не так ли, мистер Кумбе?
Страх сковал сердце Томаса.
– Постойте, – сказал он, – я посмотрю, может, она где-то рядом.
Он подошел к спальне над крыльцом и открыл дверь.
– Джени! – позвал он, – Джени, ты где? Сэмюэль и его сестренка крепко спали, в доме было все спокойно, и Томас, тяжело дыша, бегом спустился вниз.
– Ее там нет, – запинаясь, проговорил он. – Ее нигде нет, ее нет в доме.