– Встречный вопрос. Оксана же в курсе твоих чувств…
– Нет никаких чувств, – настаиваю я.
– Окей. – Он примирительно поднимает руки. – Как скажешь.
– Кто тебя ударил? Богдан? – бросаю догадку, вспомнив сегодняшнее настроение Кота.
– Не важно, – скомканно отвечает Шевчук, лишь подтверждая мои слова.
– Из-за Оксаны?
– Нет. Из-за тебя.
– А я-то здесь при чем?
– Видимо, я не подхожу на роль твоего парня…
Меня буквально трясет от злости. Кем они себя возомнили? И Кот, и Окси. Вершителями судеб? Одна решает, кому с кем встречаться, а второй – подходят ли люди друг другу? У меня нет слов. Я люблю этих двоих, всегда старалась помогать им и поддерживать, а они обращаются со мной, как со зверьком, у которого не может быть собственного мнения. Но больше всего я злюсь на себя. Что позволила, что стала такой. Удобная подушка для соплей, которую можно крутить как угодно, забывать, бросать, дарить.
– Неправда! – вскрикиваю я. – Я имею в виду, что ты классный, Вадик. Многие девчонки хотели бы встречаться с тобой. И вообще, почему это Кот с Оксаной все решают? Разве это честно? Им не хватает своих отношений? Мы же в них не лезем!
– Спокойно, Лисецкая. Ты чего?
– Да ничего! Мне это надоело! Знаешь, я только сейчас поняла, что единственный, кто нормально относится ко мне и не врет, это, блин, ты. Смешно, правда?
– Оборжаться… – грустно произносит Шевчук.
– Вадик, – на порядок спокойней произношу я. – Мне жаль. И все-таки ты должен был поговорить с Котом насчет Оксаны.
– А смысл? Она бы все равно не была со мной.
Медленно киваю. Кто, как не я, может понять его чувства. Понурый Шевчук – ужасное зрелище. Видеть всегда неунывающего парня таким подавленным хуже всего. Еще эта разбитая губа. Достаю из рюкзака пачку влажных салфеток. Так себе первая помощь, но хоть что-то.
– Они антибактериальные. Сильно болит? – Протягиваю руку, чтобы приложить салфетку к ране.
– Нет. Все нормально. Знаешь, я думаю, Коту нравишься ты.
– Ага, – горько усмехаюсь я. – Поэтому он встречается с моей лучшей подругой.