— Сейчас?! Она уже здесь? Да как ты?..
Он опускает телефон, глядя на меня. Понимаю, что происходит что-то не очень хорошее.
— Бери тарелку и иди в мою спальню. Оттуда не выходить, пока я не приду. Это приказ, Ви!
Глава 4
Сижу на полу рядом с дверью и смотрю на пустую тарелку. Если Дэниел так сильно не хочет видеть меня в своей квартире, то в собственной спальне и подавно. Он в целом не рад
И я благодарна.
Гуляю взглядом по комнате. Большая кровать, шкаф, размером с мою предыдущую клетку, деревянный массивный стол с кучей ящиков, а на столешнице тоненькая коробочка с экраном — компьютер.
В пансионе нам рассказывали об изобретениях. Большинство из них казались выдуманными, воспринимать на слух такое непросто. А теперь все это прямо передо мной, и глаза не лгут. Самое прекрасное, конечно, сотворила природа, но и человек постарался. Удивительно сколько всего можно сделать, придумать, создать. А еще удивительно, что в мире, полном безграничных возможностей, кто-то решил забрать себе права, свободу и души других людей. Как будто ад вырвался из-под земли и обосновался на ее поверхности, и люди смешались с демонами.
Религия и мифы больше походят на сказки и выдумки. Человеку нужно верить в высшее, чтобы находить силы и оправдания. В Бога и Рай я не смогу поверить, даже если очень захочу, ведь истинный Всевышний не допустил бы те ужасы, которые происходили и происходят за стенами пансиона. А вот в Дьявола и его страсть к пыткам и мучениям верю, потому что вижу этот ад вокруг себя. Каждый день. Живу в нем или пытаюсь жить.
Тихо отворяется дверь, невольно выпрямляюсь, как по беззвучной команде. Дэниел смотрит сверху вниз, в его глазах читается усталость и едва заметная ранимость.
— Тебе удобно? — спрашивает он.
— Да.
— На полу?
— Да.
— В первый вечер ты была более многословна.
В первый вечер я еще не понимала, что делать и чего хочу добиться. Опускаю голову, в неискреннем смирении.
— Где же твоя живая сущность, Ви? Я вижу, что ты играешь. Только вот не пойму… Зачем?
— Я делаю то, что должна.
— А чего ты хочешь?
Вопрос вызывает волну призрачной боли. Никто и никогда мне его не задавал. Разве что я сама. Ответ есть, а вот смысла его произносить — нет. По крупицам собираю выдержку и говорю: